Не смейтесь: мне совсем не милКоварный нильский крокодил.Его дурное поведениеМеня приводит в возмущение.В Египте, где могучий НилК пескам пустынь приносит ил,На берегу его зеленомРебенок ходит обнаженным.Ах, где наш Лондонский совет?Увы, его в Египте нет!Меж тем, покинув сонный Нил,Ползет на берег крокодил.И он, приняв солидный вид,Ребенку грозно говорит:«Дитя! Твой облик мне не нравится.Вдруг европеец тут появитсяИ на тебя направит взор?Вообрази, какой позор!Твое нагое неприличиеВ культурных странах не в обычае.Приди ко мне, дитя срамное,Прикрой свой стыд хотя бы мною».И исчезает в водах НилаМалыш, одетый в крокодила.Вид у него теперь приличный,Но ждет его конец трагичный.И мать его в пустынном краеРыдает, не переставая.Таков ее надрывный стон,Что весь Египет потрясен.Но иероглифы рыданияВернуть дитя не в состоянии.И крокодильи слезы льетСам крокодил средь нильских вод;Но эти слезы, твердо верю я, —Одно сплошное лицемерие.«Ветра ли воду поднимаютИль снег в горах Уганды тает?» —Осведомляется феллах.На затопляемых поляхС каирских стен хедив{7} в смятенииГлядит на это наводнениеИ говорит: «Разлился Нил:Опять приходит Крокодил».Волна вздымается большая,Пол пирамиды заливая,А грозный сфинкс водой покрытДо носа, что давно отбит.
Тропой альпийской в снег и мракПод проливным дождемСвященник шел, державший стяг,И странный был на немДевиз, который мог бы насПовергнуть в изумленье:«Купите в лавке фрау ГрассЦелебное варенье!»«Куда, безумный, ты идешь? —Старик ему сказал. —Ведь ты погибнешь ни за грош:Там трудный перевал,А по нему шумит поток,Вовсю метет пороша».Но был ответ как звонкий рог:«На мне — мои галоши!»Сказала дева: «Отдохни!Путь долог, ночь темна.На грудь мне голову склони,Хоть я весьма скромна».Был ласков блеск ее очей,Но, горечью объят,Со вздохом он ответил ей:«К несчастью, я женат».
