означало, что изнурительное путешествие подходит к концу и скоро она наконец-то слезет с седла.
Но при первом же взгляде на Гартмор ей стало не по себе. Это была весьма внушительная крепость, стоявшая на каменистом холме. Конечно, Гартмор не казался таким же неприступным, как Данвер, но и отсюда сбежать, наверное, было не так-то просто.
Когда они проехали через окованные железом ворота, Сорча невольно вздрогнула — ей почудилось, что ее словно облили холодной водой. Она надеялась, что это не было каким-то дурным предзнаменованием. Во всяком случае, она была почти уверена, что ни ей, ни Маргарет здесь ничего не грозит.
— Ну, что ты думаешь о Гартморе? — спросил Руари, когда они спешились во внутреннем дворе крепости.
В голосе Руари слышалась гордость за свой дом, и Сорче очень хотелось указать ему на какой-нибудь вопиющий изъян крепости, однако она ничего не заметила. Отступив на несколько шагов, она снова осмотрелась. Все вокруг свидетельствовало о процветании, и Сорча почувствовала, как в ней опять просыпается злость. Бедному Дугалу придется ломать голову над тем, где бы добыть деньги на выкуп, в то время как Руари Керру они не очень-то и нужны.
— Теперь я вижу, что ты ужасно обнищал после того, как заплатил нам выкуп, — сказала Сорча. Ей вдруг пришло в голову, что Дугал, наверное, был прав, когда сказал ей, что с Руари следовало взять побольше.
— Если у меня есть деньги, это еще не означает, что я должен с радостью раздавать их направо и налево. Они — мои. Я много трудился ради того, чтобы добыть их.
— Да, заметно, — кивнула Сорча. — Ты так отощал от своих трудов, что можно все ребра пересчитать.
Тут Руари взял ее за руку и повел в замок.
— Я покажу тебе твою комнату и еще…
— Покажешь мне мою тюрьму, — перебила его Сорча. — Ты это хотел сказать?
Но он проигнорировал ее слова и продолжал:
— Покажу тебе место, где ты сможешь принять ванну. Ванна очень тебе нужна.
— Пожалуйста, милостивый рыцарь, примите мои самые глубокие сожаления… Увы, своим запахом я оскорбляю ваш чувствительный нос. Но у меня не было времени должным образом подготовиться к похищению.
— Лучше бы ты извинилась за то, что уже несколько дней подряд испытываешь мое терпение.
Прежде чем Сорча успела ответить, к ним подошла полная седоволосая женщина. Она опасливо взглянула на девушку, явно не решаясь заговорить. Сорча же нахмурилась. Эта женщина, как ей казалось, вела себя довольно странно, — например, то и дело поглядывала на дверь, судя по всему, ведущую в большой зал.
— Так что же, мистрис Дункан? Раньше вы никогда не боялись говорить, — обратился к ней Руари.
— У нас гости, сэр Руари, — сказала наконец женщина.
— Что ж, проследите, чтобы их накормили и устроили с удобством. Я приму их немного позже. — Руари шагнул к узкой каменной лестнице, но экономка неожиданно остановила его, коснувшись плеча. — Что-то еще? — спросил он, нахмурившись.
— Гости — это сэр Броуди, его супруга и их дочь Анна. Они прибыли сюда, чтобы обсудить вашу женитьбу, — добавила экономка, ужасно смутившись.
Услышав эти слова, Сорча похолодела; ее гнев тотчас сменился отчаянием. Значит, пока она страдала, пытаясь справиться с болью от потери любимого мужчины, он в это время осматривал местных девушек, пытаясь найти себе жену. Тогда, в Данвере, Руари говорил ей, что ему нужна лишь страсть, что он не желает никаких серьезных отношений, а сам уже подумывал о том, что ему пора жениться. Никогда в жизни Сорча не чувствовала себя такой оскорбленной. Выходит, Руари вовсе не против женитьбы, просто он не хотел жениться именно на ней. Она, Сорча, годилась для постели, но не для замужества. А вот незнакомая ей Анна Броуди, наверное, отвечала всем требованиям, которые мужчины обычно предъявляют своим невестам, — то есть была благовоспитанной девицей с землей и деньгами в качестве приданого и происходила из богатого и влиятельного клана. Сорче вдруг ужасно захотелось остаться одной. Взглянув на Руари, она ледяным голосом проговорила:
— Кажется, ты намеревался показать мне мою комнату. — Стараясь скрыть свои чувства, Сорча с надменным видом вскинула подбородок.
Руари приказал экономке приготовить ванну для девушек, потом повел свою пленницу вверх по лестнице. Ему было очень неловко, но он не знал, что именно его смущало. Он же не лгал Сорче, не соблазнял ее пустыми обещаниями… Да и сама Сорча должна была понимать, что совершенно не подходила на роль его жены.
Несмотря на все эти разумные доводы, он все равно испытывал угрызения совести, и это очень его раздражало. Когда же наконец Руари остановился перед дверью в комнату, где намеревался поселить Сорчу, он вдруг увидел в ее глазах ледяной холод, чего раньше никогда не замечал. Ему очень хотелось, чтобы взгляд ее потеплел, но он не знал, что должен для этого сделать.
Невольно вздохнув, Руари проговорил:
— Твоя ванна скоро будет готова, и я скажу служанкам, чтобы они нашли тебе чистую одежду.
— Как это мило… А теперь извини меня, но я очень устала. — С этими словами Сорча вошла в комнату и захлопнула за собой дверь.
Руари снова вздохнул и направился в большой зал, чтобы поприветствовать гостей, которых совершенно не хотел видеть.
Глава 16
Сорча лежала на кровати, глядя в потолок, — так она проводила почти все время, хотя находилась в Гартморе уже несколько дней. И видела она за это время лишь экономку Дункан и молоденькую робкую служанку. Руари несколько раз стучался в ее дверь, но она отказывалась с ним говорить. Маргарет, конечно же, была занята с Битхемом, и Сорча знала, что должно пройти еще несколько дней, прежде чем кузина вспомнит про нее.
Сразу после приезда в Гартмор, когда Сорча узнала, что Руари ищет себе жену, она была в отчаянии. Но теперь боль стала ослабевать, уступая место какому-то другому чувству. Сорча не знала, как описать свое состояние, но ей по-прежнему казалось, что Руари ужасно оскорбил ее и унизил.
— Боже мой, да вы самая печальная девушка, какую я когда-либо видел.
Услышав этот низкий голос, Сорча вздрогнула и затаила дыхание. Она знала, кому мог принадлежать такой голос, и не хотела видеть того, кто решил явиться к ней на сей раз. Руари так и не поверил ее рассказам о духах, когда жил в Данвере. И ей совсем не хотелось, чтобы он обнаружил, что она разговаривает с одним из них в Гартморе.
Какое-то время Сорча по-прежнему смотрела в потолок, но потом, не выдержав, опустила взгляд пониже и тотчас увидела рядом с кроватью почти полностью видимую фигуру мужчины, парившую в воздухе. Мужчина был высоким, с волосами цвета воронова крыла и очень красивым. Сорча не сомневалась, что при жизни он принадлежал к клану Керров.
Она невольно усмехнулась. Руари не верил в духов, и он ужасно удивится, если она заявит, что беседовала с одним из его умерших родственников.
— Иди и поговори с кем-нибудь еще, — сказала Сорча. — Мне не хочется иметь с тобой никаких дел. У меня и без тебя забот хватает.
— Но здесь нет никого, кто мог бы видеть меня и разговаривать со мной, — ответил дух печальным голосом. — Я брожу по этим проклятым коридорам уже десять лет — все пытаюсь сделать так, чтобы меня заметили. Но ты — первый человек, обративший на меня внимание.
Сорча решила, что уж лучше пообщаться хотя бы с этим духом, чем опять остаться наедине с
