Дар только собралась спросить зачем, как сама догадалась.
— Лила!
Было слишком поздно. Лила шагнула с ветки и камнем полетела вниз. Цепь и железный ошейник, сковывающий ее шею, натянулись и не дали ей долететь до земли. Цепь врезалась в кору той ветки, на которой только что стояла Лила. Иначе Дар подбросило бы вверх на вытянутых руках.
— На помощь! — закричала она. — Кто-нибудь, помогите Лиле!
К ней побрели полусонные солдаты, а Дар не спускала глаз с повисшей на цепи Лилы. Ноги девушки судорожно подергивались, шея сделалась неестественно длинной, глаза выпучились, голова странно изогнулась. Первым подошел мердант и резким движением повернул висящее на цепи тело лицом к себе.
— Опустите ее! — воскликнула Дар.
— Не стоит торопиться, — сказал мердант.
Размашистой походкой подошел толум.
— Что тут происходит?
— Одна из девчонок себя убила.
Толум в сердцах пнул носком сапога землю.
— Черт! Черт! Черт!
Он гневно воззрился на еще дергающееся в предсмертных конвульсиях тело, выхватил меч, сжал его обеими руками и размахнулся. Тело Лилы упало к ногам Дар, а голова укатилась в сторону.
Толум уставился на Дар, стоя с мечом в руках.
— Глупая сучка! Ты позволила ей сделать это!
В первое мгновение Дар показалось, что он и ей отрубит голову. Но он отнял одну руку от рукояти меча и отвесил Дар пощечину такой силы, что у нее треснула губа и потекла кровь. Толум, похоже, собрался ударить ее еще раз, но тут вмешался мердант. Он спросил:
— Господин, что мы будем делать?
— Остановимся по пути и возьмем еще одну девку.
— Наш командир хотел, чтобы мы привели ему горских девушек.
— А еще он приказал мне вернуться к завтрашнему дню. У нас нет времени возвращаться в горы.
Солдаты понесли тело Лилы прочь, а толум нашел ее голову и поднял, ухватив за волосы.
— Он хотел двух горянок? Что ж, у нас есть две — и обе клеймены, как положено.
— Что они станут делать с головой, господин? — спросил мердант.
— Могут ее хоть сожрать, мне все равно. Я приказ выполнил.
Толум подошел к дереву, где стояла прикованная цепью Дар, и протянул ей голову Лилы.
— Возьми, да пригляди, чтобы ночью звери не уволокли. Завтра понесешь ее.
Дар была слишком сильно напугана, чтобы выказать неповиновение. Хоть ей и было не по себе, она сжала в руке длинные светлые локоны. Глаза Лилы сверкали, отражая свет луны. Они смотрели на что-то, невидимое живым. Взгляд мертвых глаз казался умиротворенным, и Дар представила себе, как Лила идет Темной тропой, облаченная в одни только свои воспоминания, но роняющая и их по дороге на запад.
3
Солдаты вскоре снова уснули. А к Дар сон не шел. Самоубийство Лилы стало венцом ее мрачных предсказаний, и уснуть было невозможно. Дар помолилась богине Карм, прося у нее защиты, но мало надеясь на это. Образ богини казался далеким и туманным в сравнении с реальностью — клеймом на лбу Дар и отрубленной головой Лилы. Остаток ночи Дар провела, сидя под деревом, ожидая рассвета и страшась того, что грядущий день может стать для нее последним.
Когда взошло солнце, солдаты быстро проснулись с желанием поскорее сделать свое дело. Позавтракали поспешно и скоро выступили в дорогу. По пути быстро сказалось то, что Дар недоспала ночью. Голова Лилы казалась на удивление тяжелой, и у Дар вскоре разболелась рука. Болел клейменый лоб и рассеченная ударом толума губа. Дар то и дело оступалась, и в конце концов толум забрал у нее голову Лилы и подвесил за волосы к седлу. Мердант расстегнул обруч на шее Дар и позволил ей идти без цепи. Дар настолько изнемогла, что и думать не могла о побеге.
Лишившись страшной ноши и цепи, Дар могла теперь обратить внимание на местность, по которой пролегала дорога. Подобного она прежде не видела. Деревья здесь росли высокие и стройные, в отличие от приземистых и корявых, которые росли в горах. Поля были аккуратно разгорожены межами и зеленели всходами. Дома вполне соответствовали роскоши земли; даже самые скромные из них выглядели лучше самых богатых жилищ горцев.
Однако красота окрестностей не могла ослабить нарастающую тревогу Дар. Она чувствовала, что до расположения оркского полка уже недалеко, потому что солдаты стали волноваться и их разговоры вертелись вокруг того места, куда они направлялись.
— Уж лучше бы я в бой пошел, — сказал один солдат, — чем к оркам в гости.
— И я тоже, — подхватил другой. — Это все равно как к диким псам наведаться. Сроду не поймешь, укусят они или нет.
— Псы они и есть, — подтвердил мердант. — И притом бешеные.
— А люди при них — дворняжки, — сказал третий солдат.
Дар насторожилась.
— Эти люди служат в полку? — спросила она.
— Угу, — буркнул мердант. — Войсковые отбросы.
— Их тоже клеймят, как женщин? — спросила Дар.
— В этом нет нужды, — ответил мердант. — Воюют только орки. А мужиков и воинами-то не назовешь — они больше похожи на мух, что над дерьмом вьются. У них жизнь легкая.
— Ежели только вонь не мешает, — добавил один солдат.
— Или если орков не боишься, — добавил другой, ухмыльнулся и провел пальцем поперек шеи.
— А как люди служат оркам? — спросила Дар.
— Они им не служат, — сказал мердант. — Они служат командиру орков, а он — человек. Какой-то полководец. Его называют Человеком Королевы. Только не спрашивай почему.
— Так, значит, человек командует орками? — удивилась Дар. Эта новость ее немного обрадовала.
— Да, — кивнул мердант. — И говорят, что он такой же гад, как они.
Когда дорога повернула к небольшой речке, от нее в сторону пошла тропа. Солдаты двинулись по этой тропе. Вскоре она стала топкой. Колеса повозок и копыта лошадей размесили глину. Дар заметила, что следы ног крупнее человеческих.
Когда тропа повернула вдоль излучины реки, Дар увидела обширный луг. На большей его части раскинулся полковой лагерь — беспорядочное нагромождение шатров, повозок и скота. Пахло навозом, дымом костров, сырой землей и помоями. Орков видно не было, но около повозок слонялись несколько мужчин. Толум направил коня в ту сторону. Солдаты и Дар пошли за ним.
Хотя лагерь выглядел мирно, войдя в него, Дар ощутила страх. Она казалась себе зверем, которого привели на бойню. С каждым шагом Дар все отчаяннее боролась с ужасом.
«Я должна держаться спокойно и не сойти с ума», — думала она.
Толум остановился перед тремя неряшливого вида мужчинами, которые сидели на земле и играли в кости. Они посмотрели на конного офицера, но встать и не подумали. Не обращая внимания на то, что ему не выказали подобающего уважения, толум обратился к мужчинам.
— Я — толум Крем, — сказал он. — Где Человек Королевы?
— Уехал с офицерами, — ответил мужчина в засаленной кожаной куртке.
— Кто за старшего?
— Мердант Тиг, — ответил мужчина, сграбастал кости и бросил на землю.
