которая разделяла их, словно щит, начала раздражать Алтею.
— Хм!
Если бы кто-нибудь вылил на нее ведро холодной воды, она была бы поражена меньше. Страсть, от которой так загорелась ее кровь, погасла столь быстро, что Алтея едва не закричала в знак протеста. Хартли напрягся и оторвался от нее, между ними разверзлась холодная пропасть. Алтея посмотрела на дверь. Там стоял ее дядя и хмуро глядел на них. Алтея едва сдержалась, чтобы не выгнать Яго.
Отойдя от Хартли и стараясь выглядеть спокойной, Алтея сказала:
— Думаю, мы знаем, как найти детей его сестры.
Она тут же принялась рассказывать дяде историю с медальоном. Яго сразу заинтересовался, история привлекла его внимание, как и рассчитывала Алтея. К ее облегчению, об объятии, свидетелем которого он стал, ничего сказано не было. Она надеялась, что дядя не счел это событие достойным того, чтобы устраивать сцену. «Только бы мне не изменила удача», — молила Бога Алтея.
Глава 6
— Он просто хочет завести интрижку, понимаешь? Алтея со вздохом посмотрела на Яго, элегантно раскинувшегося на сиденье в карете напротив нее. Прошли уже сутки с тех пор, как он застал племянницу в объятиях Хартли. Яго решил не вспоминать об этом случае, уже решила Алтея. Однако дядя, очевидно, решил по-другому, и все это время обдумывал случившееся. Или, лучше сказать, вынашивал свои планы.
— Может быть, и мне нужно только это, — выпалила она и сдержала улыбку, услышав его тяжелый вздох.
— Хоть ты и вдова, но опыта у тебя нет. Мужчине вроде него очень легко обидеть женщину вроде тебя.
— Физически? — В душе Алтея знала, что Хартли никогда бы не обидел ее своими действиями, но ей было любопытно узнать, как себе это представляет дядя.
— Нет, конечно, но эмоционально он может разорвать тебя на куски.
С этим Алтея не могла поспорить, потому что инстинкт уже предостерегал ее от такой возможности. Однако здравый смысл отступил в тот момент, как Хартли поцеловал ее. Она хотела его поцелуев. И не только поцелуев. Прошлой ночью ее сны были полны скандальных сцен, он дарил ей то наслаждение, которое обещали его поцелуи. Алтее нужно было решить: стоит ли это той боли, которую она испытает, став для него всего лишь мимолетным удовлетворением похоти. Алтея опасалась, что она готова пойти на такой риск. Желание, которое пробудили в ней его поцелуи, стало соблазном, которому она вряд ли сможет противиться.
— Если я позволю ему обидеть меня, то только по собственной глупости, правда? Что может быть глупее, чем отдать свое сердце известному повесе, мужчине, чей интерес к женщинам и страсть к ним быстротечны, словно прекрасный летний день.
Яго фыркнул и вздохнул:
— Раз уж ты понимаешь, что это за человек, зачем тебе так рисковать?
— Ты стал бы задавать такой вопрос мужчине?
— Умная девица, — пробормотал он и улыбнулся. — Нет, и ты это знаешь. От мужчин ждут, что они, как говорится, перебесятся. Я не совсем понимаю, почему мужчину, который соблазнил многих женщин, имел множество интрижек, стал признанным повесой, принимают в приличных домах, но это так. Мужчине нужно совершить какой-нибудь экстраординарный бессовестный поступок, прежде чем его станут избегать. А если он богатый, неженатый, красивый и молодой маркиз, то ему нужно совершить даже нечто большее, прежде чем матери невест перестанут приглашать его на светские приемы. Женщина же может обнаружить, что ее избегают и шепчутся за спиной, даже если просто потанцует или улыбнется не тому мужчине.
— Как это нечестно! Яго, я Вон, несмотря на новое имя по мужу. Только потому, что ты молодой, знатный и неженатый, светское общество терпит и меня, иначе меня никогда не пригласили бы на такие приемы.
— Если бы люди знали…
— Если бы люди действительно знали меня, то тем более никуда никогда не пригласили, разве что в салоны, где от меня потребовали бы ответов на глупые вопросы: верен ли чей-то муж или за кого даме следует выйти замуж. Я стала бы развлечением. Я даже не наследница, которую какая-нибудь мать хотела бы в жены для своего сына. Я просто молодая вдова, у которой достаточно средств, чтобы жить в маленьком господском доме на маленьком земельном участке в нескольких днях езды от Лондона. Такие, как я, — именно тот сорт женщин, которых мужчины вроде Редгрейва хотят иметь своими любовницами.
— Алтея…
— Нет, Яго. Я сама буду решать. Если это глупость, то так тому и быть. Если сердце мое будет разбито — так тому и быть. Когда закончится эта канитель, я с Кейт и Альфредом вернусь в Коултарст. Вот такое будущее, похоже, ждет меня. Будешь корить меня за короткое удовольствие, за попытку расправить крылья?
Яго вздохнул и покачал головой:
— Нет. Ты вдова. Лишь немногие знают, что твое замужество было ненастоящим. А вдовам позволяются некоторые вольности, если они соблюдают осмотрительность. Редгрейв осмотрителен.
— Тогда откуда же все знают, что он повеса?
— Осмотрительность заключается в том, что никто не может доказать происходящее, кроме непосредственных участников, то есть интрижку не афишируют перед каждым любопытным.
— Думаю, я никогда не пойму светское общество.
— И не пытайся.
— И наша беседа только подтверждает это. Пусть Хартли продолжает свои попытки выведать секреты от мадам Клодетты. — Алтея удивилась — оказывается, ей больно даже просто говорить об этом. Она уже догадывалась — ей грозит опасность отдать не только свою девственность слишком красивому маркизу Редгрейву. — Меня бы очень удивило, если бы он смог сейчас находиться в одной комнате с этой дамой. Неужели он не увидел бы кровь на ее руках, может быть, кровь его племянников, ведь это она бросила их одних во Франции, убив всю семью? Должно быть, он пытается придумать, как ему откреститься теперь от этого задания.
— Тебя это так волнует?
— Не могу сказать, что мне будет очень приятно наблюдать за тем, как он очаровывает другую даму, когда мне очень хочется, чтобы свои чары он расточал на меня. Но пусть она понесет справедливое наказание. Не только за жизни, которые она уже взяла, но и за те, которые она только собирается взять.
— Например, жизнь Редгрейва.
— Именно. Помнишь, я видела ее в своем видении, когда держала медальон Жермен? У графини было двое детей, хороший муж, и ее, такую молодую, убивают, чтобы эта женщина могла завладеть драгоценностями. Если бы не сообразительность и сильный характер Жермен, на берегу погибли бы четверо детей. Она убила всех только ради выгоды, и это терзает меня. О да, у нее могло быть множество других причин, помимо простого грабежа и мести, но в глубине души я знаю: все эти причины ничто по сравнению с ее алчностью и тщеславием.
— Почему-то я не верю, что из такой женщины можно вытянуть информацию, соблазнив ее.
— Да, это не поможет. Но начальники Хартли думают именно так, а Хартли, кроме всего прочего, образцовый солдат. Поскольку он не может сообщить начальству, каким образом он получил эти сведения о Клодетте, он, я думаю, продолжит игру.
— Скоро мы увидим, будет ли он играть, — заметил Яго, когда их карета остановилась у элегантного особняка, ярко освещенного факелами. — И он, и мадам Клодетта будут сегодня вечером здесь.
Когда Алтея в сопровождении своего дяди вошла в дом Лорингов, где уже начался пышный бал, она с
