вы пойдете за покупками.
— Ли… — начал Тони.
— Вернется на площадку через… — Арра взглянула в нижний левый угол экрана, — чуть больше чем через четыре часа.
— Да, но сейчас он в городе под контролем тени и ведет себя ненормально! Ты же волшебница, не можешь найти его каким-нибудь заклинанием?
— Могу. Или я могу сварить зелье, которое, вероятно, позволит провести ему остаток жизни, не нося подгузник для взрослых и не питаясь только мягкой пищей. И то, и другое я сделать не могу. Выбирай.
Он посмотрел на Генри, который явно ждал, чтобы Тони принял решение.
Они не знали, где сейчас был Ли.
Но знали, где он окажется через четыре часа.
И не знали, в каком он будет состоянии, когда тень оставит его.
— Ладно, готовь это дурацкое зелье.
Чудесно. Он звучал как двенадцатилетний, всем недовольный ребенок.
К счастью, Ли был актером. Странное поведение было свойственно им даже вне съемочной площадки. В месте, где актеров было хоть отбавляй, люди давно перестали обращать на это внимание.
Ладно, я все принес, — Тони захлопнул за собой дверь; обе кошки волшебницы уставились на него как на большую, страшную, любящую похлопать дверями зверюгу. — Теперь можно начинать?
— Девясил заставит духов отступить, — пробормотала Арра себе под нос, забирая у него пакет. — по крайней мере, так написано на www.teagardens.com. А где водка?
Он протянул ей бутылку:
— А это зачем?
— Заколебали, — она прошла мимо Генри на кухню. — Когда вы уйдете, напьюсь.
Когда они последовали за ней, Арра подняла взгляд и покачала головой:
— Никакого чувства юмора.
Она скрутила крышку и вылила водку в кастрюлю:
— Водка понизит сопротивляемость и позволит зелью подействовать в полную силу, — она добавила четыре чайных ложки размельченного корня девясила:
— Мелисса лимонная, чтобы избавиться от меланхолии. Лавровые листья защитят от колдовства — использовать осторожно, они вызывают наркотический эффект, что тоже может пригодиться. Что забавно, даже в самые ужасные супы добавляют лавровый лист. Может, чтобы под влиянием галлюцинаций они показались съедобными? Кошачья мята справляется с истериками и скукой, — она бросила целую пригорошню на пол, куда сразу же подскочили черно-белая и бело-рыжая кошки, — и немного валерьяны, чтобы… А просто так, ваши аптекари называют ее средством от всех бед, так что не помешает.
Тони наклонился к кастрюле и, сморщив нос, сразу же отступил обратно:
— Ну и вонь.
— Так оно всегда.
— И на волшебство не похоже. Скорее уж на…
— На то, что варила моя мать, — закончил Генри, — только без водки.
— Нет, без водки никуда, — Арра отхлебнула из горлышка.
— У меня такое чувство, что ты не воспринимаешь все это всерьез, — рявкнул Тони.
Она кивнула в сторону Генри:
— А ты у него спроси, воспринимаю я это всерьез или нет.
— Его-то ты всерьез воспринимаешь, но вот все это дело с тенями…
— И я через него уже прошла. И если бы я воспринимала это всерьез, как тебе того хочется, то сидела бы в шкафу, натянув на голову одеяло, и неспособна бы была пошевелиться от ужаса. Я видела, как умирает зеленая страна, а вместе с ней и ее жители. Поэтому чтобы ты понял раз и навсегда, я скажу на привычном в этом мире жаргоне: если ты считаешь, что я не воспринимаю это всерьез, можешь поцеловать мою старую задницу!
И тишина. Только мерное урчание двух кошек, гудение лампы над раковиной и шуршание одежды Тони, переминающегося с ноги на ногу. Он чувствовал, что должен извиниться, подозревал, что Генри ждет, чтобы он извинился, но делать этого не собирался. Он не чувствовал себя виноватым, он был прав. Арра покопалась в его памяти, позволила тени захватить Ли и, зная, что злой волшебник следит за ними, ничего не предприняла, лишь продолжила раскладывать пасьянсы. Если бы память к нему не вернулась, если бы он не привел с собой Генри, то она бы так и сидела на этой вышеупомянутой старой заднице.
И тишина продолжилась.
Генри умел выжидать, как терпеливый хищник, столько времени, сколько потребуется. Судя по всему, этим умением обладала и Арра.
Тони расправил плечи, поднял подбородок и тихо пробормотал:
— А я-то думал, что, увидев, как завоевали один мир, ты постараешься, чтобы подобная участь избежала второго.
Волшебница отвернулась от плиты и пристально на него уставилась, не отводя взгляд, пока Тони не начал судорожно перебирать воспоминания, дабы убедится, что они на месте.
— Я сказала, уничтожили, а не завоевали, — заметила она в конце концов.
Он пожал плечами:
— А есть ли разница?
— Иногда есть, — она свела брови. У Тони возникло такое же ощущение, как если бы на него смотрел Генри — будто его видят насквозь. — Но в этом случае нет.
Продолжая хмуриться, она наклонилась и достала из ведра у холодильника чистую банку из-под варенья:
— Найди крышку.
Тони захотелось спросить, от чего умер ее последний раб, но опасение, что на это у нее будет ответ, заставило его промолчать. Крышка оказалась в самом низу под дюжиной вымытых и примятых банок из-под кошачьих консервов. Тони вытер ее о джинсы. Арра положила на банку сито и слила через него зеленовато-коричневую водку. Когда она протянула руку, он отдал ей крышку и поинтересовался:
— А не надо остужать, прежде чем закрыть?
— Эксперт по зельям, да?
— Нет, но…
— Тогда тихо, мне надо сосредоточиться, — она подхватила банку обеими ладонями, глубоко вдохнула и выдохнула уже строку слов, которые как будто состояли из гласных, связанных между собой несколькими согласными. Генри отступил назад, а кошки выпали из ступора, в который их ввела кошачья мята, и наперегонки рванули в спальню. Когда жидкость начала светиться, Арра аккуратно поставила банку на стойку и убрала руки. Зелье пронизывали многочисленые нити, состоящие из крошечных огоньков.
Заработав от нее выразительный взгляд, Тони на секунду испугался, что произнес это вслух.
— Советую поторопиться, если хотите успеть вовремя, — заметила она, отходя к раковине и споласкивая руки под холодной водой. — Влейте это в него прежде, чем погаснет последняя искорка, и скорее всего все будет в порядке.
— Скорее всего?
— Пока не попробуете, не узнаете.
— Да, это нам очень помогло.
— Может быть. А может быть и нет. У вас есть мой номер, потом можете позвонить и рассказать, чем все закончилось.
