– Был, был удар, Фред. Увы, теперь уже не такой точный. Моя крикетная молодость прошла.
– Тем хуже для нас. Отдали его политикам, мадам, а они там играют не по правилам, – неодобрительно заметил капитан. – Большая потеря для клуба.
Изабелла, в белом муслиновом платье, в большой шляпе с полями, завязанной под подбородком лентами вишневого цвета, являла собой довольно очаровательное зрелище и была способна зажечь зависть в сердце любой дамы, оплакивающей ушедшую молодость. И Лейла Вернон не была исключением. Она с улыбкой приближалась к ним в сопровождении шевалье, испытывая острое желание устроить этой разряженной дамочке пару гадостей.
– О, это же наша новобрачная, – начала она свои излияния. – Я и не предполагала, что вы так aficionado крикетом, моя дорогая.
– Я и не увлечена, – сухо сказала Изабелла, – но быстро могу научиться.
– Под руководством мужа, конечно. А где же ваш верный поклонник? Почему он сегодня не у ваших ног?
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – равнодушным тоном ответила Изабелла.
– Ну ничего, моя дорогая. Может быть, он просто не интересуется крикетом, – продолжала она капать яд, скосив глаза на Роберта. – Иностранцы редко интересуются этой игрой, особенно французы. Знаете, мой дорогой Роберт, вы оба являете очаровательный союз невинности и опыта. Она выглядит такой ослепительно юной, что кажется вашей дочерью.
– В самом деле? Сегодня моя жена празднует свое двадцатилетие, – ледяным голосом проговорил Роберт, – а я еще не впал в детство. Всего доброго, леди Вернон. – Он кивнул Лейле и ее спутнику и взял Изабеллу под руку. – Пойдем, дорогая, мы не можем больше заставлять ждать лошадей.
Когда они отошли, шевалье спокойно сказал:
– Полный провал, дорогая леди. Кажется, джентльмен не обращает на вас внимания.
– Когда-то очень даже обращал.
– Вот как? Но, к сожалению, этого не вернуть, как мне кажется. А крошка знает?
– Пока еще нет, но узнает. Уж будьте уверены. Насколько я понимаю, наша простушка крепко привязала к себе вашего племянника?
– О нет, моя дорогая Лейла, вы ошибаетесь. Это она пляшет под его дудку.
Лейла посмотрела на своего спутника и нахмурилась. У нее возникло смутное чувство, что оба француза, несмотря на их изысканные манеры, используют ее в своих целях. Ладно, мало ли кто играет в эти игры. Она пожала плечами и приняла предложенную ей руку.
Мэриан посчитала своим долгом сделать первый после замужества день рождения Изабеллы семейным праздником, поэтому на ужине в этот вечер должны были присутствовать сэр Джошуа, его жена, Джеймс и Венеция с ее немногословным женихом сэром Хьюго. Несмотря на все перемены и то, что роль хозяйки за столом была отведена Изабелле, она робела под тяжелыми взглядами дяди Джошуа и тети Августы. В результате Изабелла и Ги снова как бы превратились в молчаливых детей за вечерней трапезой в Хай-Уиллоуз. Вечер был бы тягостным, если бы не Роберт и Дэвид. Они так ловко бросали мяч беседы то одному, то другому гостю, что оживились даже непреклонный сэр Джошуа и угрюмый сэр Хьюго.
Когда дамы удалились в гостиную, Изабелле удалось увести Венецию под предлогом показа нового костюма, сшитого для предстоящего маскарада. Костюм был сделан в стиле дрезденской фарфоровой статуэтки-пастушки – с юбками на кринолине и с лифом на шнуровке, и, действительно, миленький, хотя они совсем недолго восхищались им.
Изабелла спросила напрямик:
– Уже прошло несколько недель после бала, почему ты не пришла повидать меня?
– Не знаю. – Венеция трогала золоченые пробки бутылочек и флаконов на туалетном столике. – Наверное, потому что я завидую. У тебя есть все, а у меня ничего.
– Это неправда. Не все далось мне так легко, ты знаешь. Отец Роберта оказался ужасным. Он называл меня кухаркой.
– Прямо при тебе?
– Почти. Знаешь, Венеция, ты не должна выходить замуж за сэра Хьюго.
– Не должна? А за кого же тогда? Я предпочитаю его некоторым из тех неуклюжих юнцов с их богатыми отцами, которых мне подсовывает мама. Может быть, когда я подарю ему сына, которого он так хочет, смогу освободиться и жить, как мне нравится.
– Ты имеешь в виду… завести любовника?
– Почему бы и нет? Другие женщины заводят. Это происходит сплошь и рядом. Не будешь же ты притворяться, что тебе это неизвестно.
– Но ты не можешь так поступить, Венеция. Только не ты… – сказала обеспокоенная Изабелла. – Это недостойно, кроме того, Перри никогда бы не согласился на тайную связь.
– О, Перри! Иногда мне хочется, чтобы я никогда не встречалась с ним. Он больше не хочет меня знать. Написал мне отвратительное письмо, а когда я не ответила, явился сам, и мама приказала слугам закрыть перед ним дверь. С тех пор от него нет ни слова.
Голос у нее был жестким, но Изабелла заметила, что губы девушки дрожали.
– Венеция, как мне жаль. Если бы я могла чем-нибудь помочь.
– Ты не сможешь, – разгорячилась Венеция, – никто не сможет. Только если разразится война и Перри сделают адмиралом, и даже тогда… Нечего и думать об этом.
– Когда вы собираетесь пожениться?
– Не раньше будущего года. Я настояла на этом. Хьюго недоволен, мама тоже. Думаю, она боится, как бы он не отказался от своих намерений. Ей не терпится сбыть меня с рук. Меня она никогда не любила до такой степени, как Джеймса. А у Хьюго есть связи. Он сейчас добывает для Джеймса должность в Адмиралтействе, где брат будет получать хорошее жалованье, ничего не делая. – Венеция посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила выбившийся из прически локон. – Очень может быть, что я останусь вдовой и потом смогу делать, что захочу, как твоя подруга Лейла Вернон. – Венеция бросила на Изабеллу быстрый взгляд. – Разве Роберт не был одно время ее любовником?
Эта реплика удивила и расстроила Изабеллу, но она быстро взяла себя в руки.
– Если и был, то очень давно, и она никакая мне не подруга. А вдруг сэр Хьюго проживет до девяноста лет?
– В таком случае его одолеет старческое слабоумие, и он тем более не будет мешать мне.
Они рассмеялись, но смех прозвучал невесело.
– Изабелла, – медленно продолжала Венеция, – я не собиралась тебе говорить, но теперь думаю, что должна сказать. Это насчет Ги.
– Что с ним приключилось?
– Ну, Джеймс посещает один из этих дорогих игорных домов. Папа пришел бы в ярость, если бы узнал об этом. Но дело в том, что там Джеймс встретил Ги и этого француза, с которым ты так дружна.
– Ты имеешь в виду Люсьена?
– Кого же еще? Разве он не является одним из твоих самых преданных почитателей? Все это заметили.
– Что заметили?
– То, как он за тобой повсюду ходит. О, я тебя не осуждаю. Он очень привлекателен. Да и почему бы не повеселиться, пока можно. Роберт все-таки чересчур серьезен, ведь так?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – холодно заметила Изабелла.
– Ну да, думаю, очень даже имеешь понятие, – продолжала Венеция, многозначительно улыбаясь. – Ты знаешь, кому принадлежит этот игорный дом – Дункан-Хаус? Лейла и шевалье де Сен-Джордж держат там банк каждый вечер. Судя по слухам, она промотала состояние, оставленное ей сэром Хью Верноном, а игра – пристойный способ возместить потери.
Изабелла нахмурилась.
– Как ты все это узнала?
– Мне это рассказал сэр Хьюго, когда объявил, что не желает, чтобы я посещала ее приемы. Он считает ее общество неподходящим для молодой женщины. Но там все так шикарно, и потом, там бывают
