джентльмены, занимающие очень высокое положение в обществе, и играют на весьма солидные ставки. Я подумала, что тебе следует предупредить Ги, чтобы он не шутил с огнем.
– Да, да, я понимаю. Я не знала. Спасибо, что сказала мне.
«Роберт и Лейла Вернон – правда ли это? Тогда понятно, почему та ее так не любит». Но Изабелла не собиралась обсуждать это с Венецией, а звук голосов внизу и стук открывшейся двери позволили ей прекратить разговор.
– Кажется, мужчины вышли из столовой. Нам нужно пойти вниз, а то они удивятся, куда это мы исчезли.
– О Боже милостивый, как не хочется! – прошептала Венеция. – Если бы ты знала, какой несчастной я себя чувствую!
– Я знаю. – В приливе дружеских чувств Изабелла слегка обняла свою кузину. – Не отчаивайся. Все еще может измениться. Со мной так бывало, когда казалось, что все безнадежно плохо.
– Кто знает. – Венеция вытерла глаза рукой. – Я прилично выгляжу? А то Хьюго все замечает.
– Ты выглядишь прелестно. Пойдем.
Они спустились по лестнице и вошли в гостиную, взявшись за руки.
Маскарад должен был состояться в знаменитых садах Вауксхолла с целью сбора средств для помощи женам и детям всех уволенных из армии и флота, многие из которых теперь голодали. Весь лондонский свет хотел принять участие в этом вечере, и шла настоящая битва за дорогостоящие пригласительные билеты. Мэриан была категорически против.
– Вауксхолл – неподходящее место, – сурово сказала она. – Ни одна приличная молодая женщина из хорошей семьи не пойдет туда в наше время, а только актрисы, девицы с улицы и прочие люди такого же пошиба.
– Но на этот раз там все будет иначе, – возражала Изабелла. – Это специальный вечер, а я много слышала о Вауксхолле, но никогда там не была. Кроме того, у меня чудесный костюм, и будет жаль, если он так и не понадобится.
Роберт неохотно согласился сопровождать жену, но отказался «вырядиться, как щеголь на деревенской ярмарке». И все-таки в последний момент вынужден был изменять планы: он получил приглашение от старого друга и начальника Генри Дандаса, где должен был встретиться с другими членами оппозиции, придерживающимися совсем иных взглядов на заключенный мир, чем те, кто поддерживал премьер- министра. Приглашение носило характер приказа, и он понимал, что должен принять его. Дэвида не было в городе, а Роберту не хотелось оставлять Изабеллу под защитой брата, но она просила и умоляла так, что, в конце концов, он сдался и проследил, как они вскоре после обеда усаживались в карету. Изабелла выглядела особенно обворожительно в своем костюме пастушки, в черной бархатной маске, расшитой блестками, и в маленькой соломенной шляпке, украшенной букетиком васильков.
– Тебе не хватает только ягненка на голубенькой ленточке, – сухо заметил Роберт.
– Я думала об этом, – серьезно ответила Изабелла, – но бедное животное до смерти испугалось бы фейерверка.
Ги нарядился цыганом – большая шляпа с опущенными полями, голубой платок на шее, белая рубашка, широкий алый кушак, черные брюки и мягкие кожаные сапоги.
– Как только я смогу уйти, сразу же приеду за вами, – сказал Роберт. – Смотри за нею, Ги.
– Присмотрю, сэр, не беспокойтесь.
Они были похожи на двух детей, заранее радовавшихся предстоящему веселью, а себя Роберт почувствовал старым, что было просто смешно, ведь ему едва минуло тридцать. Однако это сумасшедшее лето, с его приемами и балами в честь весьма шаткого мира, когда больше половины населения Британии голодало, казалось ему пляской на краю пропасти.
Роберт вернулся в дом и поднимался в свою гардеробную, когда его остановила Мэриан.
– Что случилось? – торопливо спросил он, подходя к сестре.
Мэриан провела его в свою гостиную и закрыла дверь.
– Ты знаешь, кого Изабелла надеется встретить на этом проклятом маскараде?
– Конечно, знаю, – нахмурившись, ответил брат. – Ги собрал своих друзей, большинство из них молодежь, но все абсолютно приличные.
– Я имею в виду не их, а того француза, Люсьена де Вожа. До сих пор я молчала, но ее повсюду видят с ним. Люди об этом говорят. Мне не нравится слышать везде, куда бы я ни пошла, подобные замечания о жене моего брата. Почему ты закрываешь на это глаза, Роберт?
– Я ни на что не закрываю глаза. Если красота и обаяние моей жены привлекают внимание не совсем порядочных мужчин, то вряд ли это ее вина. Поведение Изабеллы никогда не вызывало у меня ни малейшего беспокойства. Что же мне, запрещать ей безобидные развлечения из-за досужих сплетников? – Он коснулся руки сестры. – Мэриан, моя дорогая, я знаю, у тебя самые благие намерения, но перестань волноваться попусту. Если что-то произойдет, поверь мне, я буду знать, как мне поступить. А сейчас мне действительно нужно идти одеваться, иначе я опоздаю на ужин.
Роберт вышел из комнаты, оставив Мэриан в сомнениях относительно того, стоило ли затевать весь этот разговор. Она немного расстроилась из-за отношения брата к ее словам, и все же Мэриан была уверена в необходимости этого разговора. Ей хотелось бы верить, что Роберт прав и что Изабелла не злоупотребит его доверием.
Двенадцать акров земли, на которых располагались сады Вауксхолла, простирались за рекой, недалеко от Вестминстерского аббатства, и служили местом для развлечений в течение более двухсот лет. Здесь была построена великолепная ротонда в готическом стиле, здесь устраивали концерты и играл орган, здесь были разбиты клумбы, большие тенистые аллеи, стояли маленькие павильоны, где подавали холодные закуски. У арок, увитых розами, открывался вид на пруды и фонтаны. Кроме того, в маленьких зеленых беседках можно было уединиться.
Вечер начался с чудесного концерта, в котором мадам Антонелли пела сентиментальные итальянские баллады, а оркестр играл «Музыку на воде» Генделя. Затем последовал веселый хоровод наряженных в костюмы людей: здесь были монахи, полишинели, греческие герои в золотых туниках и даже Бахус в рискованном наряде из шкуры тигра и гроздьев винограда.
Однако некоторое время спустя Изабелла вынуждена была признать, что Мэриан была права. Несмотря на дорогие билеты, общество собралось вульгарное. Молодые люди, друзья Ги, вели себя в высшей степени пристойно. Но были и другие, весьма шумные компании. Ей довелось наблюдать, как полуодетая молодая женщина с криком бежала по аллее, преследуемая двумя мужчинами, улюлюкающими по-охотничьи. Потом, когда они поймали ее, услышала звук пощечины и сдавленный смех.
Ужин из холодных цыплят, паштета из омаров, сбитых сливок с вином и сахаром и неограниченным количеством шампанского был подан в одном из павильонов. Изабелле не хотелось есть, и она пошла по тропинке, чтобы посмотреть на пруд, где цвели водяные лилии и сновали рыбки, хватая крошки, что бросали им прогуливающиеся. Поблизости какая-то компания затеяла танцы, и один из мужчин вдруг отошел от остальных и, схватив Изабеллу за руку, попытался втащить ее в круг танцующих. Она сопротивлялась изо всех сил, но не хотела кричать или устраивать панику. И вдруг кто-то взял ее мучителя за плечо и так сильно оттолкнул, что тот упал прямо в пруд, откуда выбрался увешанный зелеными водорослями, чем и вызвал взрыв хохота. Он зарычал и уже готов был обрушиться на своего обидчика, но друзья удержали его.
Только теперь Изабелла осознала, что ее спасителем был Люсьен. Он был в маске, но она сразу же узнала его. Люсьен в коричнево-золотом костюме выглядел совсем как юный флорентийский князь времен эпохи Возрождения. У нее перехватило дыхание от удивления и чувства вины. Она совсем не ожидала увидеть его здесь и, по правде говоря, избегала его со времени своего дня рождения.
– Вы, конечно, здесь не одна, – сказал Люсьен.
– Нет, конечно. Я здесь со своим братом. Мы ужинали, потом я пошла покормить рыбок.
Ги выскочил из-за стола, увидев их вместе, но Люсьен улыбнулся ему.
– Могу я увести вашу сестру ненадолго? – непринужденно спросил он. – Я впервые в этих садах, думаю, Изабелла тоже. Я верну ее вам в целости и сохранности, обещаю.
Ги колебался, а Изабелла быстро сказала:
– Мы только немного погуляем, пока вы заканчиваете ужин.
