увидел бледную, дрожащую Изабеллу и леди Бриджез, стоящую, как ангел мщения, со вздымающейся грудью, пышущую огнем и жаждой крови, как рассказывал он об этом позднее Дэвиду. Роберт сразу же овладел ситуацией.
– Доброе утро, – вежливо сказал он. – Мне показалось, что я услышал ваш голос. Что мы можем для вас сделать?
– Прочтите это, – снова сказала тетя Августа, – прочтите и вы поймете, какое лицемерное, коварное, лживое существо вы взяли в жены.
– Позволь мне, дорогая.
Роберт взял письмо из рук Изабеллы и взглянул на него.
– Не вижу ничего страшного, – спокойно сказал он. – Кажется, Венеция и капитан Конвей поженились по специальному разрешению в городской церкви Сент-Брайд неделю тому назад, и теперь Венеция поехала к своему мужу в Чатем.
– Поженились, поженились! – пронзительным голосом повторяла леди Бриджез. – Как вы не понимаете, что меньше чем через две недели должно было состояться венчание с сэром Хьюго! Уже разосланы приглашения, получены подарки, сделаны приготовления. Боже мой! Когда я думаю об этом позоре, о скандале! Что скажут о ней, что скажут о нас!
– Я понимаю, что это большое несчастье и сочувствую жениху, покинутому почти на ступенях алтаря, – рассудил Роберт, – но подумайте, насколько хуже было бы, если бы они просто убежали вместе. Перри Конвей – многообещающий молодой человек и, без сомнения, быстро продвинется по службе. В ближайшие несколько месяцев для этого предоставится множество возможностей. И, разумеется, леди Равенсвуд будет счастлива взять под свой кров жену ее любимого племянника.
– Полагаю, я должна поблагодарить за это вас и вашу жену, – горячо говорила леди Бриджез, – за то, что вы подстрекали Венецию противиться тому будущему, которое планировали для нее мы с отцом.
– Нет, – поспешила возразить Изабелла. – Нет, вы не правы. Роберт об этом ничего не знал, как и я. Я не знала об их женитьбе. Все, что я сделала, это позволила им пересылать с моей помощью письма друг другу. Ведь вы запретили им встречаться или переписываться. Я не знала об их планах. Клянусь, не знала. Но теперь, когда это произошло, я рада, – отважно продолжала она. – Я всегда знала, что Венеция очень несчастна, и все равно она не хотела выходить замуж за сэра Хьюго.
– Она была вполне счастлива этим, пока ты не стала поощрять ее, – с горечью заявила тетя Августа. – Все это чушь насчет любви. Сколько продлится эта любовь в грязных квартирах военных моряков в Портсмуте или Чатеме? А выйди она замуж за сэра Хьюго, так попала бы в высшее общество!
– А может быть, Венеция этого вовсе не хотела, – сказала Изабелла.
– Хотела, пока ты не переубедила ее. Так-то ты отплатила мне, отплатила твоему дяде, который взял тебя с братом в свой дом, вырастил вас, кормил вас, заботился о вас. Если бы не мы, вы могли бы просить милостыню на улицах!
– Моя жена действовала, как ей казалось, в интересах Венеции, – попытался прекратить поток слов Роберт, но тетю Августу не так легко было заставить замолчать.
– Все знают, что вы без ума от своей жены и не видите, что она из себя представляет. Спросите вашу сестру, спросите любого. Она всегда была своенравной, непослушной и распутной. Спросите ее, с кем она встречалась на болотах, пока сэр Джошуа не привел ее в чувство и не положил этому конец. Спросите, как она и ее брат связались с самыми презренными контрабандистами, навлекая позор на наше имя. Спросите ее, что здесь происходило, пока вас не было. Ее всюду видели с неким молодым французом. Он сейчас, без сомнения, посмеивается у вас за спиной над вами. Не думайте, будто мне неизвестно…
– Тихо! – прогремел голос Роберта, перекрывающий поток злобы и желчи. – Вы что, ума лишились? Я не собираюсь слушать всякие грязные обвинения. Если вы будете клеветать на мою жену подобным образом, я буду вынужден просить вас оставить мой дом.
Гнев, выраженный так энергично, заставил Августу затихнуть. Она переводила глаза с Роберта на Изабеллу.
– Не бойтесь, я ухожу. Скажу только одно. Когда увидишь Венецию, а я не сомневаюсь, что увидишь, передай ей, что у нас больше нет дочери. Ни ее отец, ни я не примем ее или ее мужа. Она будет забыта, как будто и не существовала. А если этот никчемный молодой человек думает выиграть что-то от этой необдуманной женитьбы, то пусть знает, что не получит ни пенни ни сейчас, ни в будущем.
– Ах, нет, – воскликнула Изабелла. – Нет, вы не можете быть так жестоки, так бесчувственны! Венеция всегда очень любила своего отца.
– Она выбрала странный способ доказать это, – едко заметила тетя Августа. – Ничего, кроме неблагодарности, я не ожидала ни от тебя, ни от твоего брата, а теперь ты еще сбила с пути мою дочь. Что касается вас, лорд, – продолжала она, поворачиваясь к Роберту, – вы еще вспомните мои слова.
Леди Бриджез окинула их высокомерным взглядом и величественно удалилась.
– Слава Богу, ушла! – с облегчением сказал Роберт. – В какой-то момент я подумал, что придется звать слуг и выгонять ее силой.
На мгновение Изабелле показалось, что она вот-вот лишится чувств. Все закружилось перед ней, и она упала на диван, закрыв глаза, и лежала, пока головокружение не прекратилось. Когда Изабелла вновь открыла глаза, она увидела, что Роберт озабоченно смотрит на нее.
– С тобой все в порядке, Изабелла? Ты бледна, как призрак. Ты не должна так расстраиваться из-за этой твоей чертовой тетки.
– Ничего, я вполне пришла в себя. Это от потрясения. Ты ведь… Ты не веришь всем этим ужасным вещам, которые она тут наговорила?
– Нет, конечно, нет. Ей некого винить, кроме самой себя, вот она и выпускала пар, осыпая тебя ругательствами. – Роберт нахмурился. – Ты уверена, что не надо позвать доктора Мерридрю? Ты все еще очень бледна.
– Нет, конечно, нет. – Изабелла постаралась улыбнуться. – Он бы подумал, что я одна из тех глупых молодых женщин, всегда готовых хлопнуться в обморок. Кажется, у тебя была назначена встреча сегодня утром.
– Да, назначена, и я уже опаздываю. Полковник Браун разработал действительно замечательные проекты нового канала и земляных работ на болотах, и сегодня мы их подробно рассмотрим. Все, конечно, сверхсекретно на этом этапе, и, думаю, Бонапарт дорого бы дал, чтобы взглянуть на них. А сейчас позаботься о себе. В последнее время ты слишком много хлопотала со всей этой суетой вокруг Сабрина- Хаус.
Роберт поцеловал жену в лоб и торопливо вышел. Изабелла немного посидела, потом медленно прошла в свою спальню. Известие о Венеции и злобное нападение тети Августы потрясли ее, вернув воспоминание о тех нескольких днях романтического увлечения Люсьеном и ярости дяди Джошуа, что она считала давно погребенными. Почему она не рассказала Роберту о том своем безумии, не посмеялась вместе с ним над этим? Не потому ли, что в течение всего прошлого лета она еще находилась под влиянием того наваждения, пока Люсьен сам не разрушил его. Пелена иллюзий упала с ее глаз в Париже в те ужасные моменты, когда Роберт казался ей потерянным навсегда, и тогда она поняла, кому принадлежит ее сердце. Теперь было что-то еще, нечто гораздо более важное, если это подтвердится: в последние недели ей стало казаться, что она беременна. В последний раз у нее не было обычного недомогания, и произошли некоторые изменения в ее состоянии, но до сих пор она чувствовала себя прекрасно, не было неприятных симптомов, на которые жаловались в таких случаях другие молодые женщины. Изабелла посмотрела в зеркало, все еще не в силах оправиться от потрясения. Наверное, следует посоветоваться с доктором Мерридрю. Этот приятный человек, средних лет проявил столько здравомыслия и компетентности, когда лечил Роберта по возвращении из Парижа прошлой зимой.
Но, если он придет домой, все будут спрашивать, почему, зачем. Если предположение окажется верным, она хотела бы все рассказать Роберту сама и в свое время. Только Гвенни будет знать об этом. Можно послать ее к доктору и попросить назначить ей время, чтобы зайти к нему завтра. Тогда, если она ошибается, Мэриан и Роберт ничего не узнают. Лучше заняться этим прямо сейчас. Она позвонила горничной и сказала ей о своем решении. Глаза Гвенни заблестели.
– О, мисс Изабелла, вы ведь всегда так этого хотели. И уж как его светлость будет рад!
– Да, если это подтвердиться, – сказала Изабелла. – Но пока никому ни слова, Гвенни, ни слугам,
