барьера, и она была почти уверена, что там стояла еще одна карета, а вокруг нее сновали люди. Вдруг она решила, что поняла, в чем дело. Должно быть, Роберт беспокоился, как она поедет вечером и решил встретить ее. Изабелла увидела, как от группы людей отделилась высокая фигура и направилась к ней. Она вышла из кареты, такая счастливая, что не могла ни о чем думать.
– Роберт! – крикнула она, – Роберт! Наконец-то, – и побежала к нему.
Но не руки Роберта сомкнулись вокруг нее. Не Роберт смотрел на Изабеллу такой насмешливой улыбкой. Это был Люсьен. Слишком поздно поняла Изабелла свою ошибку.
Теперь можно было что-то рассмотреть. Человек двенадцать суетились, разбирая завал на дороге. Том и Ги яростно бились в руках троих-четверых сильных парней. Она пыталась освободиться от рук Люсьена, но он держал ее еще крепче.
– Извините, леди, – крикнул Том, – но я не думал, что эти разбойники…
– Заткнись! – рыкнул один из нападавших и сильно ударил его по лицу.
Изабелла видела, как брызнула кровь из разбитого рта, ярость поднялась в ее душе.
– Где Роберт? – громко закричала она, пытаясь вырваться из рук Люсьена. – Что вы сделали с Робертом?
– Не волнуйся. Твой драгоценный Роберт скоро будет здесь. А сейчас, моя дорогая леди, нечего сопротивляться, а то хуже будет. В карету!
Завал разобрали. Несмотря на ее сопротивление, Изабеллу грубо швырнули в карету, затем туда же бросили Ги, и дверца захлопнулась за ними.
– Что это значит? – беспомощно повторяла она. – Чего они от нас хотят?
– Я знаю не больше твоего, – с трудом переведя дыхание сказал Ги, потирая ушибы. – Здесь их дюжина или даже больше, и мы совершенно беспомощны. Пока сопротивляться бесполезно. Нужно выяснить, с какой целью они нас захватили. Кажется, я узнал двоих-троих, – задумчиво продолжал он, – они из банды, с которой всегда соперничал Джонти. Наверное, им нужны деньги. Они знают, что у Роберта их полно. Может быть, запросят выкуп.
– Люсьен может использовать их, но ему не деньги нужны, – сказала Изабелла с замиранием сердца. – Думаю, дело обстоит гораздо хуже.
Ги тоже понимал, что это было больше похоже на правду. Им нужен был Роберт, а Изабелла служила лишь приманкой, за которой он бросится. Ги ругал себя, что с самого начала не заподозрил ловушку. Ведь было же у него предчувствие, что письмо какое-то подозрительное. Нельзя было позвонить провести себя. Он знал, как сильно страдала Изабелла из-за разлада с мужем, но, все-таки, нельзя было позволить этому обстоятельству повлиять на решение ехать. А теперь что они могут сделать? В данный момент – ничего. Ги положил свою руку на руку сестры, в то время как карета двинулась вперед.
– Мы найдем выход, клянусь, найдем, – прошептал он. – И Роберт не дурак. Он никогда не попадет в такую западню, в которой оказались мы.
Изабелла откинулась на подушки, не в силах простить себе, что поверила письму. Она слишком хотела поверить ему, а в результате подвергла всех троих немыслимой опасности. В чужой карете пахло конюшней из-за соломы на полу и неприятными запахами, оставшимися от прежних пассажиров. Сзади ехала их собственная карета, и она еще не знала, что бедного Тома бросили в канаву, избитого до потери сознания. А когда он придет в себя, доберется до Лондона и все расскажет, уже будет очень поздно посылать на помощь.
Дороги, по которым они теперь ехали, были так разбиты, что выматывали душу. Пленники не представляли себе, куда их везут, но утешало то, что они были вместе и могли снова и снова пытаться понять, какую роль играл Люсьен в их похищении и в чем состояла конечная цель его замысла.
Наконец карета остановилась. Дверца открылась, и грубые руки протянулись, чтобы вытащить их. Ночь была слишком темной, а туман таким густым, что первое время они ничего не видели, но Изабелла догадалась, что море было недалеко. В воздухе чувствовался запах смолы, а под ногами перекатывалась галька.
– Где мы? Куда вы нас привезли? – спросила она.
– Молчи, черт тебя побери! – сердито проворчал человек, схвативший ее за руку.
– Теперь пошли, пошевеливайся! – и он подтолкнул ее вперед, так что она споткнулась и упала на колени, вскрикнув от боли.
– А ну не трогай ее, слышишь? – крикнул Ги, но его утихомирили ударом в спину.
– Не петушись, парень, если хочешь помочь себе и своей сестре.
Вставая на ноги, Ги подумал, что этот человек, должно быть, знал его, и это подтвердило догадку, что для достижения своих целей Люсьен использовал самых отпетых негодяев среди контрабандистов.
Они шли, оскальзываясь на гальке, пока впереди не показалась одна из черных рыбацких хижин. Внутри было темно, хоть глаз выколи, ужасно, пахло тухлой рыбой и пронизывал ледяной холод. Их швырнули в крохотную заднюю комнатку, не больше кладовки. Ги попытался вставить ногу в дверной проем, чтобы дверь не закрылась, но его отбросили в сторону, а дверь захлопнули.
В комнате ничего не было, кроме деревянной скамьи. Изабелла упала на нее, слишком измученная, чтобы разговаривать в тот момент. Ги начал обследовать их тюрьму. Крохотное незастекленное оконце находилось так высоко и было таким маленьким, что нечего было и думать, чтобы выбраться через него. Он осмотрел каждый дюйм узкой комнатушки и помедлил перед дверью.
Изабелла собралась с силами.
– Ги, нам нужно что-то сделать. Надо выбраться отсюда.
– Чш-шш, – прошептал он и махнул рукой, чтобы она замолчала. Ги стоял рядом с дверью, прижав ухо к одной из длинных щелей между неоструганными досками. – Они разговаривают. Я кое-что слышу, немного, но это может нам помочь.
Не дыша, Изабелла приблизилась к брату. Голоса то появлялись, то исчезали. Происходило что-то вроде ссоры. Они улавливали только отдельные слова, смысл которых было нелегко понять.
– Анри Риваж, – пробормотал Ги, – ты слышишь, Изабелла? Не может ли он стоять за всем этим? Они что-то говорят о Совиньи. Как ты думаешь, они нас везут туда?
– Но зачем, зачем, Ги? Это же бессмысленно. Совиньи принадлежит теперь Риважу. Мы узнали об этом в Париже. Мы никогда не смогли бы требовать его назад, никогда. Мы для Риважа не представляем угрозы.
– Тихо. – Жестом Ги приказал ей замолчать и приник к двери. – Они говорят, что надо отплыть сегодня вечером. Это, наверное, капитан корабля. Он говорит, что не отплывет, пока не рассеется туман, но Люсьен боится, что его обнаружат. Он хочет, чтобы они вышли в море, как только рассветет. Что-то говорит о Роберте. О Боже, если бы я мог слышать побольше! Они все время расхаживают туда-сюда, и я почти ничего не слышу. Он в страшной ярости из-за чего-то.
– Роберт уехал очень рано. Он должен быть здесь. Может быть, он уже отплыл во Францию, я уверена, что он так и собирался сделать, – в отчаянии говорила Изабелла. – И ничего не узнает о том, что творится здесь. Пройдет несколько дней, прежде чем нас хватятся.
– Вот что я тебе скажу: ясно, что Люсьен хотел заполучить всех нас, но Роберт каким-то образом ускользнул от него. Но как, Изабелла? Как? И где он сейчас? То письмо было ловким трюком, им нужно, чтобы вы здесь оказались вместе, но план провалился. – Ги замолчал, потом снова придвинулся к двери. – Кажется, ушли. – Он с силой дернул дверь, но она даже не дрогнула. – Проклятие, должно быть, они заперли ее на засов.
Голоса за дверью затихли. Слышался только скрип гальки под ногами. Наверное, Люсьен и его подручные вышли.
– Ладно, что есть, то есть. Мы здесь торчим уже довольно долго, и я страшно проголодался, – сказал Ги, пытаясь шутить. Надо было нам прихватить сюда какую-нибудь провизию.
– Ах, Ги, меньше всего я думаю сейчас о еде, – вздохнула Изабелла.
– Я-то мечтал о вкуснейших блюдах, что подает мистер Лэмб в своей гостинице, а нам придется дышать тухлой рыбой, – грустно продолжал Ги. Он обнял сестру за плечи. – Не отчаивайся, старушка, мы как-нибудь выпутаемся. Клянусь, выпутаемся.
Прижавшись друг к другу, голодные и измученные, они ждали. Время тянулось невыносимо медленно. Вдруг они услышали, с облегчением, что кто-то приближается к хижине. Послышались голоса, и дверь
