— Замечательно, сэр, спасибо, — ответил Ричмонд, пожимая дяде руку. — Надеюсь, вы в добром здравии? И моя тетя, конечно, тоже. Мои кузены с вами?
Нотка нетерпения не ускользнула от Мэтью. Он слабо улыбнулся:
— Нет, ни одного. Ты имел в виду Винсента? Думаю, он скоро приедет.
— Приедет, будь уверен! — вставил его светлость, слезая с лошади и вручая повод поджидавшему груму. Потом осмотрел своего сына с головы до ног, сделал замечание, что тот расплывается как на дрожжах, и зашагал к дому, высокомерно приказав внуку следовать за ним.
Но Ричмонд, пока милорд распекал своего сына, уже успел ускользнуть в конюшню, и Мэтью, проглотив негодование, последовал за милордом.
— Отец, я должен спросить… действительно, я настаиваю…
Его светлость остановился и повернулся, пальцы, сжимающие хлыст, напряглись.
— О? Итак, ты должен настоять. Надо же! Продолжай!
— Я должен сказать, что считаю, что вы должны мне… что вы должны мне объяснить… — Мэтью попытался сформулировать свой вопрос.
— Если ты думаешь, что получишь от меня какие-то объяснения, пока я сам не соизволю дать их тебе, постная твоя мина, то ты еще большая дубина, чем я тебя считал! Все, что я хотел тебе сказать, я уже сказал! А остальное тебя не касается!
— Нет, сэр! — решительно возразил Мэтью. — Так не пойдет! Вы меня не жалуете, не хотите, чтобы я занял ваше место, но когда… после того, что произошло в июне… я стал вашим наследником — никаких вопросов тогда не возникало…
— Ничего подобного!
— А теперь получается, что этот тип, который появился неизвестно откуда, вовсе не самозванец! Вот о чем, сэр, я имею право спросить, а вы просто обязаны мне ответить!
— Он никакой не самозванец!
— Прошу прощения, но какие у вас доказательства? Лично я считаю, что они довольно туманны. Если этот тип действительно сын моего брата, хотелось бы знать, почему он раньше не заявлял о своем существовании. Это очень странно! Если он имеет наглость выставлять свое так называемое требование против меня, я бы приказал Лиссетту уточнить правомерность его притязаний. Я виделся с Лиссеттом, но он говорит, что вы не пожелали попросить его не о чем ином, как только написать письмо, ставящее негодяя в известность, что вы примете его здесь. Послушайте, отец…
— Черт тебя побери! Когда мне будет нужен твой совет, я тебя спрошу! — грубо перебил его милорд. — Я еще не впал в старческий маразм! Да, я двадцать семь лет знал о существовании этого выскочки!
— Боже правый! — выдохнул Мэтью. — Знали… и ничего нам не говорили?…
— А с какой стати я должен был тебе об этом говорить? — требовательно спросил его отец. — Ты что, думаешь, я горжусь потомством какой-то ткачихи? По-твоему, я когда-нибудь воображал, что моим наследником будет щенок, которого я никогда и в глаза не видел? А что касается так называемых его требований… ты заблуждаешься! Он их никогда не выставлял! Он приезжает сюда лишь потому, что я сам позвал его! Он что-то и не спешит с приездом, — добавил милорд хмуро. — Если ты виделся с Лиссеттом, не сомневаюсь, он сообщил тебе, что парень — солдат. Мне известно, что он вот уже более пяти лет служит в армии.
— Вы хотите сказать, что следили за его карьерой?…
— Нет, не следил! Я об этом щепке и думать не думал! Старик Барнвуд столкнулся с ним, когда воевал на Пиренейском полуострове, и имел наглость вломиться ко мне в Бруке и спросить, знаю ли я, что мой внук воюет в 95-м полку. За это я был готов выцарапать глаза этому сующему свой нос не в свои дела надоеде!
Мэтью медленно произнес:
— Значит, когда мой брат утонул, вы уже знали. И тем не менее… Ради бога, сэр, почему вы не сказали мне об этом тогда? Почему…
— Потому что я надеялся, что этого дуралея убьют или я найду способ избавиться от него, — ответил лорд Дэрракотт с ожившим лицом. — Но он не убит, и способа отделаться от него я не нашел! Когда до меня дошло, что он станет главой семейства, я просто поверить не мог! И видит Бог, я уж постараюсь, чтобы ему придали соответствующий вид, прежде чем настанет моя очередь покинуть этот мир!
Глава 3
Винсент первым из двух сыновей Мэтью добрался до усадьбы Дэрракоттов, самолично правя парным двухколесным экипажем, в который были впряжены цугом три великолепных черных мерина. Ричмонд, который все это время находился в ожидании, увидя кузена, издал радостный вопль:
— Наконец-то! О, он сам правит тройкой! Да как умело!
И миссис Дэрракотт, которая не особенно жаловала Винсента, почувствовала до некоторой степени облегчение. По ее мнению, Винсент был опасным фатом, с ядовитым языком, обладающим несомненным влиянием на ее впечатлительного молодого сына. Однако, проведя битых три часа в атмосфере усиливающегося уныния, она уже была готова обрадоваться прибытию и самого Вельзевула. Милорд заперся в библиотеке, и занимать его гостей пришлось ей. Упражнение это состояло из сочувственного выслушивания жалоб Мэтью, риторических вопросов и устрашающих угроз. Не слишком трудная задача на первый взгляд, но миссис Дэрракотт была очень впечатлительной особой, и задолго до того как Мэтью, выговорившись, обрел более уверенное расположение духа, уныние, которое висело над ним, передалось ей, и жизнерадостность ее сошла на убыль. Любая попытка сменить тему с разрушенных надежд Мэтью на какую-нибудь другую терпела неудачу — он лишь автоматически отвечал на вопросы, при первой же возможности возвращаясь к неприятностям, занимающим его мысли.
Антея тоже обрадовалась приезду Винсента. Хотя она не была подвержена столь тяжкому испытанию, как ее матушка, однако и ей кое-что предстояло. После того как леди Аурелия отдохнет часок-другой в спальне и оправится от последствий тяжкого путешествия, придется сопровождать эту грозную и величественную даму во время тщательного и довольно продолжительного осмотра садов. В юности леди Аурелия с энтузиазмом занималась садоводством. И хотя после свадьбы она постоянно жила в многоэтажном доме в фешенебельном лондонском районе Мэйфер, не позабыла ничего из ревниво почерпнутых знаний по ботанике и всегда была готова поделиться ими с различными друзьями и родственниками, которых имела обыкновение навещать во время летнего сезона. Леди Аурелия никогда не позволяла ни одного критического замечания, но хозяева были готовы перекопать газоны лишь потому, что она кидала походя, с безразличной вежливостью: «Очень мило» — а ее манера не замечать сорняки и самых стойких повергала в стыд. Антее, которая совершенно не разбиралась в сельском хозяйстве, необходимо было запастись терпением, но зато она была избавлена от другой пытки, уступив место своей маменьке. Совершенно безразличным тоном леди Аурелия заметила, что ее муж, к прискорбию, выбыл из игры при появлении на сцене законного наследника, и не стала больше вдаваться в подробности этого события, занимавшего умы всех Дэрракоттов. И каждому было ясно, что для дочери графа титул пэра, переходящий по наследству лишь старшему сыну и его отпрыскам, не представляет ни малейшего интереса.
Выйдя на прогулку, она оказалась на аллее, ведущей от полуразрушенных каменных въездных ворот к северному фронтону дома, когда показался изящный экипаж Винсента. Прибытие старшего сына, казалось, не произвело на леди Аурелию особого впечатления, но она не стала и возражать против предложения Антеи встретить его.
Не успели они подойти, как из дома выскочил Ричмонд и оказался у экипажа, чуть застенчиво улыбаясь своему великолепному кузену.
— Какая крепкая у тебя хватка! Я следил за тобой!
Любитель быстрой езды бросил на него взгляд сверху вниз из экипажа, приподняв брови в преувеличенном удивлении:
— Но, мой милый мальчик, не думаешь же ты, что даже я сумею покрыть более шестидесяти двух миль менее чем за пять часов? Осмелюсь напомнить, что наш любимый регент проделал свой памятный переход до Брайтона за четыре с половиной часа. А тот путь, как ты знаешь, был гораздо лучше, нежели дорога сюда, даже в те древние времена. Или же ты подумал, что мое нетерпение добраться до дома моих предков — который, как я предполагаю, находится в дне пути от моего собственного, — заставило меня пуститься в
