Хонивик. Можете себе представить, какие чувства ее переполняют и как она благодарна?!
— Да, пожалуй! Очень рада узнать, что сэр Вэлдо поступил так, как должен был поступить.
— Конечно, и это очень благородно с его стороны. Вы вправе возразить — он так богат, что подобный жест для него значит не больше, чем для нас подать пенни нищему. Но поражает другое — манера, в которой он это преподнес! Все сделано с такой деликатностью! Это говорит о чуткости сэра Вэлдо и его понимании, что должны были пережить старые преданные слуги, когда узнали, как низко ценил их прежний хозяин.
Анкилла полностью согласилась с Пэтинс, но упрямо пробормотала:
— Он покорил ваше сердце, я вижу! Слишком впечатляющий мужчина!
— Ох нет! — воскликнула почти шокированная девушка. — Вы просто смеетесь надо мной! Но вам бы не следовало так поступать. Надеюсь, мое сердце завоевать не так легко.
Анкилла улыбнулась:
— И я надеюсь, что оно еще не покорено. И уж точно не «коринфянином»! Не огорчайтесь! Конечно, я пошутила. На самом деле я совсем за вас не опасаюсь.
Восстановив самообладание, Пэтинс сказала:
— У него просто не будет времени разбить наши сердца. Он же не собирается обосноваться в Брум- Холле, как вы считаете?
— Считаю, что вряд ли. Сэр Вэлдо наверняка найдет, что здесь жизнь течет слишком медленно. Не слышали, не намерен ли он продать имение?
— Этого мы не знаем. Он не говорил нам, что собирается делать, и, естественно, никто не задавал ему подобных вопросов. — Пэтинс посмотрела на мать, которая вошла в комнату, и, улыбнувшись, обратилась к ней: — Я рассказываю мисс Трент о том, какое приятное впечатление на нас произвел сэр Вэлдо. Можно сказать, что мы просто сплетничаем.
— Думаю, мы все только о нем и судачим, — отозвалась миссис Чартли, обменявшись рукопожатием с Анкиллой. — Как поживаете, мисс Трент? Да, должна признаться, сэр Вэлдо меня приятно удивил. После всех россказней, которых мы наслушались об Идеальном Мужчине, я никак не ожидала найти, что этот эталон моды, вместо чванливого великосветского фата, окажется мужчиной с умом и сердцем. Считаю также, что у него отличные манеры: он держится непринужденно, безо всякой рисовки. Так что все страхи, что сэр Вэлдо вскружит головы нашим сыновьям, по-моему, лишены всякого основания. Это форменная чепуха! Мне даже хотелось бы, чтобы они стали ему подражать — это пошло бы им на пользу! Жалею, что Дик сейчас в школе, ему бы не помешало немного пообтесаться.
— Приобрести столичный глянец? Ох, только не это, мэм! — запротестовала Анкилла.
— О нет, избави бог! Я имею в виду, что ему не лишним было бы узнать, что можно быть помешанным на спорте и не выпячивать этого наружу в пику окружающим.
Больше она ничего не говорила о сэре Вэлдо, и Анкилла не сделала попытки вновь перевести на него разговор. Его имя не упоминалось до тех пор, пока Шарлотта, усевшись рядом с мисс Трент в фаэтоне, не заявила с присущей ей ужасающей прямотой:
— Подумать только! На нашу долю выпало первыми встретить сэра Вэлдо и разговаривать с ним! Ох, мисс Трент, от одного этого у нас должна кругом пойти голова, разве не так?
Апкилла не смогла удержаться от смеха, но тем не менее запротестовала:
— Шарлотта! Неужели ты хочешь, чтобы я оказалась до такой степени легкомысленной и бесхарактерной? Предположить такое! Чтобы мы с тобой да вдруг потеряли голову!
— Ну если не мы, то мама — это уж точно! Что, разве не так? А уж Тиффани рассвирепеет как оса!
Зная, что Шарлотта не преминет позлорадствовать над кузиной, Анкилла решила предпринять все возможное, чтобы сохранить мир в семье. И была удовлетворена достигнутым результатом: Тиффани восприняла новость довольно спокойно, так как выяснилось, что, пока Шарлотта знакомилась с Идеальным Мужчиной, она встретилась с лордом Линдетом и успела вскружить ему голову.
Была ли эта встреча случайной или же произошедшей не без усилий с ее стороны, об этом Тиффани предпочла умолчать. Утром она отказалась сопровождать Шарлотту и гувернантку, сославшись на то, что цель поездки предполагает нудную и утомительную работу и она не желает ради нее сидеть, скорчившись, в экипаже, рассчитанном только на двоих. Вместо этого Тиффани приказала оседлать свою хорошенькую гнедую лошадку и уехала одна, без грума, специально нанятого, чтобы ее сопровождать. Так как для грума в этом не было ничего неожиданного, он не сделал даже попытки отговорить девушку от такого поведения, не совместимого ни с ее положением в обществе, ни с ее возрастом, а ограничился лишь тем, что признался груму Кауртни, что в один из подобных дней мисс — «запомните мои слова!» — будет доставлена домой со сломанной шеей, если продолжит так гонять на лошади, воображая себя хорошей наездницей, каковой, видит бог, вовсе не является.
Последние слова критического заявления грума Тиффани отвергла бы с негодованием, но скорее с удовольствием, чем с раздражением, восприняла бы ту часть его утверждения, что она гоняет лошадь сломя голову, так как считала это самым подобающим стилем для того, кто претендует на славу классного наездника. Привыкнув, когда еще была маленькой девочкой, колесить по окрестностям на пони, она не любила, чтобы ее сопровождали. И хотя охотно каталась верхом вместе с Кауртни или с Анкиллой, присутствие грума ее раздражало, и всегда, когда только могла, она отказывалась от его помощи. А на этот раз у нее была особая причина избавиться от сопровождающего. Дело в том, что сквайр допустил утечку информации — обмолвился, когда молодой лорд Линдет будет ловить рыбу в ручье, пересекающем его владения. Тиффани, ни в коей мере не примирившаяся с тем, что ее исключили из числа приглашенных на званый вечер у миссис Мик-лби, решила не упустить столь благоприятного случая для знакомства. Возможно, мисс Трент была и права, полагая, что этот вечер ее не устроит, но еще меньше ее устраивало оказаться последней во всей округе, познакомившейся со столь выдающимися гостями. Ничуть не меньше своей тетки она не сомневалась, что пропуск ее имени на элегантной открытке с приглашением на вечер был продиктован ревнивым страхом миссис Миклби, что ее дочери тут же окажутся в тени, как только появится Тиффани — всеми признанная красавица. Ну так вот! Миссис Миклби, пребывающей в надежде, что Мэри или Каролине удастся привлечь к себе внимание титулованных джентльменов, придется с прискорбием обнаружить — по крайней мере один из изысканных гостей будет явно не в настроении уделять внимание ее дочкам. Лорд Линдет, если Тиффани удастся в задуманном преуспеть, сочтет званый вечер слишком скучным, когда будет тщетно выискивать ее среди присутствующих.
Найти лорда Линдета оказалось нетрудным делом. Ручей, в котором он ловил рыбу, извивался по открытой местности. Тиффани увидела его еще издалека и неторопливым, легким галопом поскакала прямо к нему, стараясь держаться не близко к ручью, чтобы не выдать своего намерения привлечь внимание лорда Линдета, но и не настолько далеко, чтобы он не услышал стука копыт ее лошади. К сожалению, лорд Линдет стоял к ней спиной, но она была уверена, что он непременно оглянется. Однако расчеты не оправдались. Лорд Линдет был настолько увлечен рыбалкой и как раз вытягивал леску, что не выказал ни малейших признаков, будто заметил подъезжающую лошадь. В какой-то момент Тиффани показалось, что вся ее хитроумная стратегия, разработанная с такой тщательностью, потерпела фиаско. Но она была находчивой девушкой и сразу же, как только поняла, что рыболов полностью поглощен своим занятием, выронила хлыст и натянула поводья, издавая огорченные восклицания.
Это заставило его наконец обернуться, но не с заинтересованностью, а с раздражением. На кончике его языка уже вертелось требование к непрошеному визитеру производить поменьше шума, когда до него дошло, что возмутитель спокойствия — леди.
— Ох, прошу прощения! — окликнула его Тиффани. — Но не будете ли вы так любезны и не подадите ли мне хлыст? Понимаю, что выгляжу глупо, но я уронила его.
Он поспешно смотал леску и проговорил:
— Да, конечно, с удовольствием, мэм!
Она сидела спокойно, терпеливо ожидая, когда он подойдет. Лорд Линдет положил удочку и направился к ней. Лицо его выражало досаду, которая, однако, быстро исчезла, когда он приблизился настолько, что смог увидеть, какая перед ним красавица. Вместо того чтобы поднять хлыст, лорд Линдет застыл в восхищении.
На Тиффани было ниспадающее складками платье из бархата цвета голубого сапфира, на шее — кружевной шарф, а плюмаж из округленных страусовых перьев шляпки нежно касался щеки. Джулиану
