уселся на престоле мелких кучевых облаков. Мне так и захотелось ему крикнуть:
— Ну-ка, дай побольше света!
Но месяц безучастно глядел на незадачливых путешественников.
— Около, берега большая глубина, — предупредили нас издали охотники.
Пришлось опять сесть в лодку и взяться за весла. Наконец-то мы на берегу. Как приятно было обсушиться у яркого костра, а затем всласть поесть утиной похлебки, которой угостили нас охотники. Иван Козак оказался невысокого роста, плотно сложенным мужчиной, с большими черными усами, которые он поминутно поправлял то правой, то левой рукой. Он неторопливо рассказывал:
— На этом берегу, где мы высадились, есть несколько озер, которые соединяются между собой. Они имеют также сообщение с рекой. Осенью на них полным-полно уток и гусей. Вот завтра отведем душу — поохотимся!
— А можно ли на крайнее озеро перегнать лодку? — с надеждой спрашиваю Ивана.
— Протока, которая вытекает из озера, в большую воду достаточно глубокая. А сейчас — не знаю. Однако попробовать можно.
— А вы слышали что-нибудь о разбившемся самолете, остатки которого видел в тайге сторож Иван Горохов?
— Слух такой есть. Только вряд ли можно обнаружить самолет в такой глухой тайге, — с сомнением покачал головой Козак.
— Может, и нам поискать его? — вмешался другой охотник, которого звали Михаилом и который молча прислушивался к разговору, задумчиво глядя на огонь. — Жаль, что Горохов не мог пойти с вами на поиски. Одним трудно...
— Горохов дал нам ориентиры, — сообщил я. — Два больших озера на левом берегу, а посредине реки остров,
— Такие примеры не особенно надежны, — усомнился Козак. — На Каве множество озер и на том и на другом берегу. А посредине реки есть немало островов. Попробуй узнай, какие из них имел в виду Горохов.
Против такого довода, конечно, трудно было возразить. Однако я твердо сказал:
— Будем искать, раз уж забрались в такую глухомань! Не окажете ли нам помощь?
— Попробовать можно, — неуверенно проговорил Козак. — Посмотрим. Утро вечера мудренее.
Время было уже позднее. Месяц ушел на покой, зато ярче стали светить мерцающие звезды. Казалось, они совсем низко висят над головой. Ночь порадовала нас свежестью, яркостью звезд и обещанием лучшей погоды на завтра.
Надеясь, что дождя не будет, мы не стали раскидывать палатку, а расположились на ночлег возле костра.
Ночью я проснулся от гавканья Пирата и какой-то неясной тревоги. Пес надрывно лаял, глядя в сторону прибрежных кустов, но не отходил от нас. Растолкал своих спутников:
— Наверное, зверь бродит недалеко.
Мы прислушались. В кустах треснула сухая ветка, потом послышался далекий шелест кустарника.
— Это хозяин тайги приходил нас попроведать. Надо же ему узнать, кто появился в его владениях, — проговорил Николай Сергеевич, успокаивая Пирата.
Костер прогорел, вместо него остались только тлеющие головешки. Пришлось пойти в лес, набрать немного сучьев и снова разжечь огонь. Уснуть уже не удалось. Вскипятили чай и стали, ожидать рассвета, чтобы пойти на обетованные озера. У всех была надежда, что это те самые озера, о которых говорил Горохов.
Утром, перед тем как отправиться на озера, я все же решил осмотреть прибрежные кусты: меня беспокоило, кто мог подходить ночью к нашему стану. Отойдя совсем немного, заметил на влажной земле отнюдь не след медвежьей лапы, а отпечаток обуви большого размера. Так вот на кого лаял Пират! Кто же этот человек, так близко подходивший к, нашему стану?
Я возвратился к своим товарищам, ни слова не сказав о подозрительных следах. Но сам решил быть бдительнее.
В протоках и буреломе
Едва развиднелось, Козак со своим напарником двинулись к озерам. Около лодок остался Николай Сергеевич с Пиратом, а мы с Сергеем отправились вслед за охотниками. Впереди, раздвигая бурелом и кусты, пробивался Козак, а за ним шли мы, зорко посматривая по сторонам, и прислушиваясь к лесным звукам. Вскоре кусты поредели и мы оказались на берегу большого озера, берега которого заросли камышом. На самой середине сидели две стаи гусей, а вокруг них плавали утки. При нашем появлении они даже не улетели. Сергей хотел было выстрелить, но я остановил его, сказав:
— Не стреляй, только вспугнешь дичь!
— А может, они полетят над нами?
Но на это смешно было надеяться.
Козак со своим напарником пошли вокруг озера, а мы с Сергеем двинулись вдоль протоки, чтобы выяснить, проходима ли она для. лодки. Едва только отошли от озера, направляясь к воде, как попали в непроходимые заросли камыша и горелого кустарника, состоящего из ивы и ольхи.
— Надо взять немного левее, — предложил Сергей. Но и тут нас постигла неудача. Кругом был бурелом из поврежденного огнем леса, а среди него буйно росли зеленеющие кустарники и высокие травы. В одном месте между густых зарослей пырея мы обнаружили несколько медвежьих лежек. На мокрой земле виднелся отпечаток лапы крупного медведя, похожий на человеческую ступню.
— Видно, здесь часто отдыхает хозяин тайги, — промолвил Сергей.
Я приложил палец к губам: дескать, говори тише. И точно в ответ на это предостережение из зарослей кустов послышались треск веток и глухое рычание. Мы не стали испытывать судьбу и постарались быстро отойти от опасного места. После этого часа полтора продирались сквозь кусты и бурелом. Наконец, потные и усталые до предела, мы оказались на берегу реки.
К большому удовольствию увидели, что Николай Сергеевич без нас не сидел сложа руки. Теперь он чистил рыбу, а возле, него стояло ведро, доверху наполненное крупными хариусами.
— Вот так удача! — разом воскликнули мы.
— Уметь надо! — довольно ответил он. — Когда вы утром ушли на озера, я подошел к реке, чтобы немного сполоснуть лицо. И вдруг вижу: возле берега, в небольшом омутке, рядами стоят крупные рыбины. У меня аж сердце заколотилось. Ну, думаю, сейчас я вас выловлю. Смастерил удочку, насадил на крючок крошку хлеба и вознамерился порыбачить. Но получилась осечка. Когда забросил леску и подвел наживку к голове одной из рыбин, она не только не стала ее брать, а даже отплыла в сторону. Ах, думаю, какая незадача! Где же взять другую наживку? Хорошо бы добыть червей. Но где? В это время заметил недалеко от берега в ямке утиные кишки, которые выбросили охотники вечером, когда чередили уток для похлебки. Взял это я небольшой кусочек кишки и насадил на крючок. Получился точь-в-точь земляной червь. Стоило опустить снасть в воду, как из-под берега выскочил крупный хариус и схватил наживку. А дальше уж пошло! Один за одним красавцы оказывались у меня в ведерке. Вот так и наловил рыбы. Готовьтесь, уха будет знатная! — и он пытливо посматривал на нас, ожидая похвалы.
— Молодец! Ловко ты их подцепил, — восхитился Сергей.
Мы быстро сварили уху. Это было объеденье! По всем правилам надо бы отдохнуть, но не тут-то было.
— А ну, вставайте! — растормошил нас Сергей. — Нечего в такое время лежать в палатке! Пока не стемнело, надо проплыть по протоке, убедиться, есть ли путь дальше.
Вскоре наша лодка уже плыла по узкой, как канал, протоке. С обеих, сторон возвышались крутые берега, обильно покрытые кустами ивы, ольхи и буйной травяной растительностью. В разрезе был виден почти метровый пласт перегнившего торфа, похожего на чернозем. «Ждет, ждет эта плодородная почва земледельцев, — думал я, — и когда-нибудь сторицей вознаградит их за труд».
