Зная об опасности клещевого энцефалита, мы последовали его совету. Рекомендуется осматривать одежду и обнаженные участки тела через два-три часа, за это время клещ не успевает впиться и ввести яд в кровь. Хотя восьминогие переносчики вируса энцефалита встречаются от западных до восточных границ Советского Союза и во многих странах за рубежом, наиболее часты случаи заболеваний и даже смерти людей в Хабаровском и Приморском краях. Ученые считают, что обычно из ста заражены только два-четыре клеща. Но будет зараженный клещ первым или сотым, никто не скажет, тем более что отличить по внешнему виду «здоровых» особей невозможно.
Поговорив о зловредности клещей, мы двинулись дальше...
Таежные пейзажи вдоль Чуина красивы. Толстый ледяной панцирь разломан. Некоторые ели упали вершинами в воду, и их темно-зеленая хвоя контрастирует со сверкающим белым кристаллическим снегом, спаянным со льдом. Голубые изломы причудливо вздыбленных льдин, которые обрамляют берега, светлая струящаяся вода с отблесками солнечных зайчиков и прозрачная синь небес зачаровывают. В такие места всегда влечет вновь. Длинными зимними вечерами не раз вспомнишь хрустальную ломкость воздуха и непередаваемый аромат тайги.
Переходя вброд Чуин, мы заметили цаплю, она сидела почти на вершине далекой лиственницы.
В Арсеньеве привели себя в порядок, дали остыть разгоряченным телам, вымыли сапоги и, уложив пожитки и снасти, заняли места в машине. Желтого «Москвича» уже не было. Наши коллеги уехали раньше, уверенные, что в случае какой-либо поломки у них сзади подойдет подмога.
Послушная рукам Иванова машина быстро объезжала рытвины и колдобины. Километрах в двадцати от поселка на небольшой болотнике слева от дороги я неожиданно увидел цаплю. Она была снежно-белая!
— Стой! Сдай назад... Белая цапля!
— Какая там еще белая? — произнес недоверчиво Костин.
— Из Красной книги! Потихоньку сдай назад.
Иванов исполнил просьбу, и мы остановились. Метрах в сорока от дороги на сухой проплешине, среди воды, стояла белая цапля. Она настороженно смотрела на машину, вытянув длинную шею. Некоторое время птица оставалась неподвижной, затем, сделав подскок, взлетела и низко, метров десять над землей, описала в воздухе дугу, развернулась и плавно прошла над самой машиной.
— Какая красивая! — не сдержавшись, воскликнул Смахтин.
Мы все сидели, затаив дыхание, боясь, что птица увидит движение внутри машины.
Цапля сделала полный круг и опустилась на вершину толстой лиственницы. Мы некоторое время любовались ею. И мне захотелось, чтобы цапля, виденная нами около Чуина, тоже оказалась белой и чтобы они встретились.
За разговорами проехали еще километров десять, и тут мне вновь повезло. Я увидел прямо на обочине дороги, на толстом бревне, лежавшем около лужи, красивого селезня утки-мандаринки. Всего метров пять- шесть...
— Стой!.. Стой!.. Тихонечко сдай назад... Мандаринка!
Иванов с интересом оглянулся, увидел удивительно красивого селезня и потихонечку, не газуя, подал машину назад.
Словно желая попозировать перед нами и дать возможность оценить всю неповторимую красоту оперения, селезень посидел неподвижно, потом медленно повернулся другим бочком, сделал несколько мелких шажков и спрыгнул за бревно; по воде пошли круги.
— Сейчас выплывет...
— Первый раз живого вижу... В Хабаровске, в краеведческом, музее, чучело есть.
— Хорошо, что с нами Кудрякова нет, а то бы приговорил он и цаплю белую, и этого селезня- мандарина.
— Не говори глупости! Не дали бы стрелять... Да он теперь смирным стал, боится, что ружье отберут и с должности снимут, если попадется на браконьерстве...
Неожиданно из-за бревна выплыла серенькая невзрачная уточка, вышла на крутой берег и взлетела; немедленно за ней последовал и селезень. Утки полетели в сторону Анюя и скрылись за деревьями.
— Так они парой здесь...
— Где-нибудь гнездо должно быть...
По полету птиц я вдруг понял, что там, на Анюе, кто-то стрелял по таким же уткам. Безжалостный и невежественный стрелок! На эмблеме Сихотэ-Алинского заповедника изображен этот селезень. Не владыка джунглей амурский тигр, а именно мандаринка. Изображение символизирует, что нужно беречь в неприкосновенности, в заповедности каждую редкую птицу.
За один час увидеть в естественной обстановке двух представителей птичьего царства, занесенных в списки редких и исчезающих птиц, — это несомненная удача, даже награда для того, кто любит природу.
Малевич сказал, что он видел вчера скопу и знает гнездо орлана-белохвоста: оно находится метрах в пятистах вверх по течению Анюя от места, где тропа выходит на берег; орлы ежегодно выводят там потомство.
Под впечатлением увиденного и за разговорами мы не заметили, как быстро пролетело время. Уже стемнело, Усталость давала себя знать, и я начал дремать... Дремота помогла скоротать оставшийся путь. Вот и Хабаровск.
...Шел первый час ночи. Лифт не работал. Усталый, придавленный тяжелым рюкзаком, я начал подниматься по лестнице и тут неожиданно вспомнил, что на биваке забыл топор. Когда мы бросились помогать Смахтину, провалившемуся под лед, я машинально воткнул его в ближайшее дерево. Ну что же, существует примета: если хочешь вернуться в полюбившееся место — оставь там что-нибудь на память!
Владимир Ковтун
Тропинки грибного эльдорадо
1. Встречи с сокровищем
Лишайник, грибная сырость...
Глубо?ко ложится след.
Сморчок, не успевший вырасти,
До пояса в мох одет.
На городских гербах часто красуются изображения животных или растений. А знаете ли вы какой-нибудь герб — города ли, царства ли государства, — на котором был бы изображен гриб? Тот, кто никогда не странствовал по дебрям геральдистики, ответить на этот вопрос, разумеется, не сможет. Но и не всякий специалист отважится дать точный ответ. Многие предпочтут выразиться осторожнее: «Не знаю, может быть, и есть, но мне такие факты неизвестны». Лишь те из знатоков-коллекционеров, которые специально интересуются ботанической стороной геральдических символов, скажут: в мире существует лишь один «грибной» герб, и изображен на нем сморчок. Это удивительно: из сотен видов такой чести удостоился малоизвестный гриб. Впрочем, малоизвестен он лишь для нас, но, конечно, не для жителей чехословацкого города Смржовка. Как видите, и сам населенный пункт носит имя этого гриба, по-русски оно звучало бы как Сморчевка. Вероятно, окрестности города славятся сморчками и тамошнее население знает в них толк.
Хотя в отдельных районах России сморчки употреблялись в пищу издавна, они никогда не причислялись к разряду самых любимых, во многих же местностях к ним относились с подозрением. Такое отношение
