известно, сколько еще их могло остаться… Департамент здоровья. Департамент налогов, Департамент труда… Что еще может от меня потребовать этот посетитель?
– Очень многого, если он не полный дурак! – неожиданно раздался знакомый мужской голос.
У Оливии замерло сердце.
– Оливия? – позвала Дольчи, но она уже повернулась на звук другого, мягкого, вкрадчивого голоса.
В открытой двери студии стоял Эдвард Арчер, под его распахнутым пиджаком виднелась кремовая рубашка с темным шелковым галстуком, руки были небрежно засунуты в карманы брюк и бугрились под их тканью. Увидев, как широко округлились глаза Оливии, он улыбнулся, при этом его рот скривился, что придало улыбке весьма двусмысленный характер. Оливия вспыхнула:
– Как вы посмели явиться сюда?
Его улыбка превратилась в ленивую гримасу.
– А какого черта вы так приветствуете клиента? – Он медленно и нахально обозрел всю ее фигуру в полотняном костюме, который она сама смоделировала для себя, до легких туфель от Чарлза Джордана, купленных прошлой весной на распродаже. Потом снова посмотрел ей в глаза:
– Или старина Чарли обеспечивает вас всеми теми «клиентами», каких только девушка может обслужить?
Лицо Оливии пошло пятнами. Он снова принимается за свое, и здесь, на ее собственной территории.
– Я бы не очень рассчитывал на старину Чарли, Оливия. – Он шагнул из дверного проема в комнату, обошел все стены, останавливаясь, чтобы взглянуть на развешанные по ним рисунки. – Ну-ну, – произнес он некоторое время спустя вкрадчивым, почти бархатным голосом, – но на вашем месте я бы не рассчитывал на старину Чарли вообще.
Черт бы побрал этого человека! Оливия собралась с духом и холодно сказала:
– Ваше присутствие здесь нежелательно, мистер Арчер!
Мужчина даже не взглянул в ее сторону; вместо ответа он остановился у окна, которое выходило на крохотный городской садик.
– Мило, очень мило.
Он повернулся к ней и широко улыбнулся, обнажив белые зубы.
– Кто бы мог подумать, Оливия, что такая незатейливая уловка сработает? Уверять старину Чарли, что вы не можете принять, что бы он вам ни предложил в тот день, уверять, что вы не хотите его денег…
– Убирайтесь прочь! – Она сделала шаг вперед. – Вы слышите меня, мистер Арчер? Убирайтесь из моего офиса сию же минуту!
– Я полагаю, он поднял ставку, а? – Арчер оперся на подоконник и скрестил руки на груди. – Черт побери, Чарли всегда вел себя как старый дурак… – Его глаза снова пробежали по ней медленно и оценивающе, так что она почувствовала себя под его взглядом обнаженной и ей захотелось заслониться от него. – Хотя на этот раз я, пожалуй, почти понимаю почему…
Дольчи подала голос:
– Оливия? Тебе нужна моя помощь? – Она перевела взгляд с Арчера на свою хозяйку. – Я имею в виду, может, ты хочешь, чтобы я… позвонила кому-нибудь? Или?..
– Ты можешь помочь этому… этому «джентльмену» найти выход, Дольчи.
Улыбка сползла с лица Арчера.
– Я никуда не собираюсь уходить.
Дольчи подошла поближе к Оливии.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – шепнула она ей на ухо.
Но раньше, чем Оливия успела хоть что-то сказать, ей ответил Эдвард Арчер.
– Она хочет, чтобы вы вышли и закрыли за собой дверь, – сказал он спокойно. Потом взглянул Оливии в глаза: – Разве не так, мисс Харрис?
– Нет, – быстро, почти беззвучно ответила Оливия. – Не… Не уходи, Дольчи.
Ее поразила дрожь в собственном голосе. Как смел он так вести себя? Здесь была хозяйкой она, а не он. Он был посторонним. Осознание этого придало ей сил.
– Если вы хотите что-то сказать мне, мистер Арчер, – произнесла она холодно, – то лучше это сделать сейчас.
– Распорядитесь, чтобы она ушла. – Он мотнул головой в сторону Дольчи, которая все еще смотрела на него во все глаза. Теперь он уже говорил очень деловито, в его глазах, в выражении лица появилось что- то, от чего по спине Оливии пробежал холодок. – Мы с вами должны кое-что обсудить, мисс Харрис. И я предлагаю, чтобы мы сделали это наедине.
– Оливия? Должна ли я… может быть, вызвать полицию?
Эдвард Арчер в руках полицейских! Эта мысль была соблазнительна. Однако вызов полиции может оказаться непростительной глупостью, и Оливия знала это. «Мечта Оливии» располагалась на тихой улице, она уплатила большую сумму за скромные рекламные объявления в «Таймсе» и в нескольких рекламных журналах, но прибытие одной-единственной полицейской машины с ее мигающими фонарями и воющей сиреной принесет ей известность такого рода, что ее бизнесу это может очень повредить. Кроме того, инстинкт подсказывал, что она должна выслушать его. Была в нем сейчас какая-то жестокая решительность; что бы ни привело его сюда, с этим нужно было разобраться.
– Нет, Дольчи, – сказала она спокойно, – в этом нет необходимости. Спустись вниз, в выставочный
