Они мчались домой, на север, по шоссе Джона Лоджа.
– Ты сделаешь для Хэнка то, о чем он просит? – поинтересовалась Эрика. – Поможешь ему связаться с председателем совета директоров и другими?
– Не знаю. – В голосе Адама звучали нотки сомнения. – Я как-то не очень уверен.
– Мне кажется, ты должен это сделать.
– Вот так – должен, и все? – Он с улыбкой искоса посмотрел на нее.
– Да, так, – решительно повторила Эрика.
– Не ты ли постоянно твердишь мне, что у меня слишком много дел? – Адам подумал при этом об “Орионе”, который скоро надо будет представлять публике, о том, сколько это потребует от него времени и усилий в ближайшие месяцы. А теперь уже пора приступать к разработке “Фарстара” – на это тоже уйдет немало сил и дополнительных часов работы на заводе и дома.
А тут еще Смоки Стефенсен. Адам понимал, что пора решать вопрос о том, оставлять его сестре Терезе свой капитал в этой фирме или нет, а для этого ему давно уже следовало показаться там и провести обстоятельный разговор со Смоки. На будущей неделе каким-то образом надо выкроить и для этого время.
И Адам подумал: а хочется ли ему взваливать на себя еще и просьбу Крейзела?
– Это не отнимет у тебя много времени, – сказала Эрика. – Единственное, о чем просит Хэнк, – познакомить его с начальством, чтобы он мог продемонстрировать свою машину.
Адам рассмеялся:
– Извини! Но так у нас не бывает. – И принялся пояснять: любая новая идея, предлагаемая вниманию начальства, должна иметь тщательное обоснование с приложением соответствующих отзывов экспертов – просто так на стол президента компании или председателя совета директоров предложения не кладут. Даже когда имеешь дело с Элроем Брейсуэйтом или первым вице-президентом Хабом Хьюитсоном, эти принципы нельзя обойти. Без скрупулезного изучения идеи в целом, детального подсчета расходов, прогнозирования рынков сбыта и конкретных рекомендаций ни тот ни другой ни за что не разрешат передать дело выше.
И это, в общем, справедливо. В противном случае компетентные инстанции будут завалены сотнями безумных проектов, что лишь затормозит прогресс.
Причем на этой стадии – ведь другие-то подключатся позже – все заботы лягут на его плечи.
И еще одно: поскольку отдел сельскохозяйственной техники отверг, по признанию самого же Хэнка Крейзела, его молотилку, Адам, возвращаясь к данному проекту, наверняка наживет себе врагов независимо от того, сумеет он пробить эту идею или потерпит поражение. А филиал компании, занимающийся производством сельскохозяйственной техники, хоть и играет, по сравнению с той ее частью, которая занимается выпуском автомобилей, второстепенную роль, тем не менее входит в состав корпорации, и Адаму вовсе ни к чему наживать себе там врагов.
Машина, которую продемонстрировал им Крейзел, его идея в конце концов все-таки покорили Адама. И тем не менее что он выиграет, подключившись к этому делу? Разумно или глупо протежировать Хэнку Крейзелу?
В его размышления ворвался голос Эрики:
– Ну хорошо, даже если это прибавит тебе работы, все равно, мне кажется, машина Хэнка куда важнее, чем все, чем ты занимаешься.
– По-твоему, мне следовало бы бросить “Орион” и “Фарстар”? – саркастически заметил Адам.
– А почему бы и нет? Эти машины никого не кормят. А машина Хэнка – да.
– “Орион” будет кормить меня и тебя. Еще не договорив до конца, Адам почувствовал, что его слова звучат самодовольно и глупо, что вот-вот снова разгорится никому не нужный спор.
– Мне кажется, это единственное, что тебя волнует, – парировала Эрика.
– Нет, не единственное. Но здесь надо учитывать и кое-что еще.
– Что, например?
– Что Хэнк Крейзел – конъюнктурщик.
– А мне он понравился.
– Я это заметил.
– Что ты хочешь этим сказать? – ледяным тоном спросила Эрика.
– А, черт, ничего!
– Я спросила: “Что ты хочешь этим сказать?”
– Изволь, – ответил Адам. – Когда мы сидели у бассейна, он мысленно раздевал тебя. Ты это почувствовала. И вроде бы не возражала.
Щеки Эрики зарделись румянцем.
– Да, почувствовала! И действительно не возражала бы! Если хочешь знать правду, мне это даже понравилось.
– Ну, а мне – нет, – буркнул Адам.
– Не могу понять – почему?
– А теперь что ты хочешь этим сказать?
– Хочу сказать, что Хэнк Крейзел – настоящий мужчина, который и ведет себя соответственно. Поэтому
