— Совершенно с вами согласен.
Они вышли на площадь. У кромки тротуара выстроилась длинная очередь такси.
— Если в связи с этой историей у вас, Джим, будут какие-то неприятности, обращайтесь прямо ко мне, — посоветовал Хансон, протягивая Джимми свою визитную карточку. — И только ко мне. Идёт?
— О'кэй.
Когда они пожимали друг другу руки, Джимми вдруг смертельно побледнел: посреди толпы на тротуаре он вдруг увидел лицо, которое запомнил на всю жизнь.
Уолкер стоял рядом с лестницей, ведущей в здание суда. Пальто реглан опять было распахнуто. Засунув руки в карманы, он, не мигая, смотрел на Джимми своими холодными голубыми глазами. Точно так он выглядел, когда Джимми увидел его впервые: молчаливый, ко всему безучастный, ни о чём, казалось бы, не думающий… А потом он выстрелил.
Джимми покрылся холодным потом.
Хансон оглянулся, следя за направлением его взгляда, и увидел на тротуаре человека, вид которого… да, он явно внушал страх.
— А-а, это и есть Уолкер, да? Тот самый детектив, который… — Он осёкся на полуслове.
— Да, сэр, это он.
— На вашем месте я не стал бы его бояться, — сказал Хансон спокойно.
— Я на вашем тоже, — пробормотал Джимми. — На вашей голове он и волоска не тронет.
Хансон наморщил лоб.
— Ладно, оставим это. Я могу вам только посоветовать… Не думайте о нём. Старайтесь избегать его. Полиция следит за ним. Они знают, что делают.
— Будем надеяться… Я-то его в покое оставлю, мистер Хансон, лишь бы он оставил в покое меня. Но я чувствовал бы себя куда спокойнее, если бы он сидел, где полагается.
— И такой исход не исключён, — сказал Хансон. — Но беспокоиться вам не о чем. Ему велено не вступать с вами в контакт. На время следствия он отстранён от службы.
— Ага… Только мне что с того?
Тон Джимми не понравился Хансону. Он не знал, как ему на это ответить. Эти негры ведут себя совершенно иначе, чем нормальные люди.
Джимми почувствовал перемену в его настроении и сказал:
— Знаете, я, пожалуй, пойду… — Но с места не двинулся. Подумал и добавил: — Вдвоём оно как-то безопаснее…
Хансон достал из бумажника пятидолларовую купюру.
— Вот, возьмите такси.
Джимми покачал головой:
— Большое спасибо, сэр. Лучше я поеду на автобусе. Я живу рядом с автобусной остановкой. Там, в Гарлеме, со мной ничего не случится.
Хансон бросил на него недоверчивый взгляд, но ничего не сказал.
Джимми повернулся и быстро зашагал прочь.
Уолкер, казалось, и думать о нём забыл. Он смотрел в сторону выхода, словно ожидая кого-то. И действительно, некоторое время спустя из здания суда вышел человек, внешне тоже напоминающий детектива. Он крикнул:
— Эй, Мэтт! — и быстро сбежал вниз.
Они обменялись несколькими фразами и пошли в направлении, противоположном тому, куда побрёл Джимми.
«Он и не думал преследовать этого негра», — решил Хансон и подозвал такси…
Заняв в автобусе единственное свободное место рядом с пожилой женщиной, Джимми постарался рассеяться.
Автобус медленно, то и дело останавливаясь, ехал вверх по Бродвею, пересекая одну авеню за другой; они ехали среди маленьких магазинов и лавок, потом мимо больших универмагов и дорогих магазинов, мимо квартала театров, мимо Центрального парка… Поезжай вдоль Бродвея, и ты увидишь Манхэттен в разрезе.
Он наблюдал за мелькавшими лицами прохожих, спрашивая себя: сколько из них испытывают сейчас такой же страх, как и он? Джимми пытался отбросить эти мысли, но не мог. Что произошло между этим Уолкером, Луки и Сэмом? Что такое они могли сказать ему, после чего он убил их? Или он просто сошёл с ума? Джимми явственно ощутил таящуюся где-то рядом опасность.
— Вам плохо, молодой человек? — спросила его пожилая соседка.
Джимми непонимающе посмотрел на неё.
— Ничего, мэм, — выдавил он из себя наконец. — Просто кто-то наступил на мой гроб. — И, заметив, что она ничего не поняла, объяснил: — Это мы так шутим, когда кому-то вовсе не до шуток, понимаете?..
Он заставил себя выйти из автобуса. На углу 149-й стрит было кафе, которое посещали в основном негры. Он вошёл и заказал у стойки сэндвичи и кофе. Несмотря на раннее утро, музыкальный автомат орал вовсю, заглушая голоса людей. Слышно лишь было соседей по стойке: «Знаешь, хочешь верь, а хочешь нет, но играли мы так, что даже игральные кости разогрелись…» «А мы собрались у Брайтонов и так накушались, что… ну, ты понимаешь. Моей старухе это дело, конечно, не понравилось…»
Слушая обрывки чужих разговоров, Джимми постепенно при ходил в себя. Всё как и раньше.. У него даже появился аппетит, и он заказал ещё кофе, пирожков и жареную колбасу. «Ну, всё, и сыт», — сказал он себе. Заплатив по счёту, вышел на улицу.
А там, на противоположном углу 149-й стрит, стоял Уолкер, спрятав руки в карманы, и смотрел в его сторону…
Всё было как тогда, в первую их встречу: Джимми ощутил себя нагим и беззащитным. Только собрав всю волю в кулак, он понял, что здесь, на людной улице, Уолкер не решится выстрелить в него: слишком много свидетелей «Но, может быть, этот сукин сын и в самом деле рехнулся, — нашёптывал ему внутренний голое. — А может, он член какой-нибудь кровожадной расистской организации… В южных штатах белые стреляли в негров, шедших на избирательные участки, прямо на улицах… Но ведь это не Юг, а Нью-Йорк, чёрт побери! Ну и что? Какая разница? Там, в Нью-Джерси, какой-то сумасшедший тоже шёл по улице и вдруг начал стрелять из армейского карабина в прохожих. Пока появилась полиция и обезоружила его, на улице лежало тринадцать трупов… И так чуть не каждый день, стоит только открыть газету…»
Его бил озноб, но внешне он был спокоен и твёрдо шёл к подъезду своего дома. Пересёк наискосок 149 -ю стрит, держась подальше от Уолкера. Тот следил за ним, но сам с места не двигался.
Джимми подошёл к двери, ни разу не оглянувшись. В подъезде никого не оказалось. Нажал кнопку, вызвал лифт.
Он не отрывал большого пальца от кнопки. Лифт мучительно медленно опускался с верхнего этажа. «Да спускайся же ты скорее, рухлядь чёртова!» — ругался про себя Джимми. Он то и дело оглядывался; каждую секунду в подъезде мог появиться Уолкер.
Вдруг на стекло входной двери упала тень. В дом вошёл… высокий мужчина в… пальто реглане. Джимми замер. Что, если… Но тут он увидел под сдвинутой на лоб шляпой чёрное лицо и курчавые волосы. От радости он едва не закричал…
Когда лифт поднял его на шестой этаж, Джимми дрожал всем телом. Он несколько раз заглянул в пустой и тёмный лестничный пролёт, открыл дверь и с облегчением вздохнул.
Прежде он частенько посмеивался над излишними, как ему тогда казалось, предосторожностями мистера Дезелиуса. Но теперь он был несказанно рад, что на двери столько замков и засовов. Он тут же закрылся на все запоры.
По полутёмному коридору прошёл в свою комнату.
Она была обставлена дешёвой мебелью из полированной прессованной стружки. Вся эта мебель: кровать, туалетный стол, буфет и два небольших шкафа — куплена в кредит в одном из магазинчиков по соседству. В виде особого одолжения мистер Дезелиус поставил в его комнату кресло и большой письменный стол, который теперь был весь завален книгами. Самое почётное место на столе занимала старая пишущая машинка.
