Иногда у него бывала здесь Линда. Об этом говорили две большие куклы на окне, весёленькие занавески и красивой расцветки плед на кровати…
Он закрыл дверь своей комнаты на ключ. Сейчас он в полной безопасности — сюда никому не проникнуть. В этой квартире нет окон, мимо которых проходила бы пожарная лестница. Разве только птица может залететь сюда. Он вздохнул с облегчением.
Повесив пальто в стенной шкаф, Джимми почувствовал потребность выпить, хотя был противником алкоголя и пил редко, лишь в тех случаях, когда никак нельзя было отказаться.
«Мне нужно хорошенько всё обдумать, — сказал он себе. — Надо мною нависла беда… Почему этот сумасшедший не пошёл сейчас следом за мной и не убил меня, что ему помешало? Ведь никто бы ничего не заметил… И почему он убил Сэма и Луки?.. В меня он стрелял, потому что я видел его на месте преступления. Это ясно. Но мне всё равно никто не поверит. Кому охота выслушивать какого-то грязного ниггера?!.
Но всё же почему тогда он меня выслеживает? Чтобы убить? Но за что? Может быть, он подозревает, что о всей этой истории я знаю больше, чем на самом деле? Или что мне известно о каких-то других его преступлениях?..»
Он долго размышлял, но ни к какому выводу и решению так и не пришёл…
Подойдя к окну, он отдёрнул гардину и посмотрел вниз, на Бродвей.
Полоса зелени разделяла проезжую часть на две половины. На этой зелёной полоске, изображавшей некое подобие бульвара, там и сям стояли скамейки. На одной из них, колченогой, с облупившейся краской, сидела старушка и кормила голубей.
Рядом со скамейкой стоял… Уолкер.
Заложив руки за спину, он смотрел вверх, на фасад дома, в котором жил Джимми. Стоял он, расправив плечи, широко расставив ноги, неподвижно, как статуя.
Джимми задёрнул гардину и отступил назад. Теперь он знал наверняка: детектив выслеживал его и ждал удобного момента, чтобы расправиться.
Что ему делать? Позвонить в полицию? Но как они на это отреагируют? И что именно он скажет? До сих пор они ему не верили. С чего это вдруг они поверят сейчас?
Он вспомнил о Хансоне, адвокате. Достал из кармана его визитную карточку, пошёл к телефону, который стоял в коридоре.
Хансон снял трубку.
— Да, я слушаю.
— Это Джеймс Джонсон, мистер Хансон, ну да, Джим… Вы велели позвонить вам, если что…
— А-а, Джим! Что случилось? Что-нибудь важное?
— Этот детектив, этот Уолкер… Он меня преследует. Он только и ждёт момента, чтобы укокошить меня. Он…
— Ну, ну, ну, вы, кажется, преувеличиваете. Я сегодня наблюдал за ним, когда вы ушли, Джим. Вы его совсем не интересовали. Он за вами не следил, и…
— Вы ошибаетесь, мистер Хансон! Уолкер стоит сейчас под окнами моего дома. Я послушался вашего совета и старался избегать его, но…
— Джим, вы уверены, что это Уолкер? Вам не почудилось? Когда я видел Уолкера в последний раз, он встретил какого-то детектива, и они ушли вместе…
— Может быть, может быть… Но сейчас он стоит внизу, у моего дома… И ничего мне не почудилось, сэр. Я закрылся на ключ. Потом подошёл к окну и выглянул на улицу, а он стоит на бульваре и смотрит на мои окна.
— Вы убеждены?
— Сэр, тут не может быть ошибки.
Джимми услышал в трубке глубокий вздох.
— Ну ладно… Вы только не волнуйтесь: он ничего вам не сделает. Оставайтесь в комнате и не обращайте на него внимания. — Хансон замолчал.
Джимми тоже не знал, что сказать.
— А как он себя ведёт? — спросил наконец адвокат. — Он вам угрожал?
— Нет, не угрожал. Но в тот раз он тоже не стал угрожать. Просто выстрелил, и всё.
— Ладно, ладно, — перебил его Хансон. — Что он делает сейчас?
— Ничего. Стоит рядом со скамейкой на бульварчике и смотрит на мои окна. Мне страшно. Что мне делать, если он…
— Понятно. Я позвоню старшему инспектору и попрошу послать кого-нибудь за Уолкером и спросить его, что ему понадобилось в вашем районе.
— Спасибо, сэр. Но они не поверят ни одному моему слову.
— Вам не нужно и говорить с ними, Джим, я всё сделаю за вас. Скажу им только, что вы звонили мне и просили проверить, в чём дело… А вы садитесь за ваши учебники… Словом, отвлекитесь. Как будто ничего не произошло, понимаете?
— Как будто не произошло… Чёрт побери! Извините, сэр. Но этот человек однажды уже стрелял в меня, и я уверен, что он следит за мной и хочет свести счёты.
— Не преувеличивайте, Джим. По крайней мере, сейчас он сделать это не в состоянии. Дайте мне номер вашего телефона. Как только что-нибудь выяснится, я вам сразу позвоню.
Джимми поблагодарил, положил трубку и вернулся в свою комнату. Оттуда он хотел наблюдать за Уолкером, пока за ним не приедет наряд полиции.
Но Уолкер исчез.
Джимми внимательно осмотрел всю противоположную сторону улицы, потом, забыв об опасности, открыл окно и выглянул. Нет, Уолкера не было.
Сейчас, когда Уолкер пропал из виду, Джимми ощутил ещё большее беспокойство, чем прежде. Он пошёл к входной двери, чтобы убедиться, на все ли замки она закрыта. Вернувшись в свою комнату, он снова закрылся, сел за стол, открыл учебник и попытался читать, но никак не мог сосредоточиться.
Что делать человеку, который знает, что его хотят убить? Самому расправиться с убийцей? Так всегда бывает в вестернах… Но жизнь не кино.
Мозг Джимми, впервые в жизни парализованный страхом, отказывался служить. Но энергичные, размеренные движения помогли ему стряхнуть оцепенение.
Вдруг зазвонил телефон. Он вышел в коридор и снял трубку.
— Мистер Хансон?
— Да… Это вы, Джим?
— Я, сэр. Вы его нашли? Знаете, когда я после разговора с вами вернулся к окну, он куда-то исчез.
— Выходит, телефон стоит не в той комнате, откуда можно увидеть улицу?
— Да, сэр. Телефон в коридоре.
— Ага. — Хансон надолго умолк. Джимми не знал, что и подумать… Наконец Хансон снова заговорил: — Инспектор посылал в Гарлем двух полицейских. Они несколько раз проехали по Бродвею туда и обратно, заглянули и в боковые улицы, но Уолкера не обнаружили.
— Он, наверное, увидел меня в окне и зашёл в подъезд… Они обыскали подъезд?
— Нет. Вернувшись в участок, они дали указание всем патрульным машинам искать Уолкера. Но этот приказ услышал он сам и сразу же объявился: после того как мы его вместе с вами видели, он отправился в уголовную комиссию и всё это время провёл там с другими детективами.
— Но этого… не может быть.
Хансон молчал.
— Нет… я, конечно, верю вам, сэр. Но… всё это странно! Я видел Уолкера. Здесь, перед моим домом! — В голосе Джимми появились истерические нотки, он уже потерял контроль над собой. — Послушайте, мистер Хансон! Мне кажется, здесь какой-то сговор. Они хотят изобразить всё так, будто я рехнулся. Здесь что-то не так.
— Что здесь не так? — спросил Хансон. — Вас никто ни в чём не обвиняет. Это вы постоянно обвиняете других.
Хансон молчал так долго, что стало совершенно понятно: он Джимми не верит. Потом он размеренно и
