возмущенно воскликнула Стелла. Тут ее мысли приняли другое направление. – Если брат никогда не говорил о нас, как ты узнал мою фамилию? Ты ведь знал ее при первой нашей встрече?
– Мне назвал ее один парень из команды. Но он не помнил твоего имени, сказал лишь, что твоя фамилия Гордон.
– Ты заинтересовался «Дюнами» из-за нас?
Дэвис кивнул.
– Когда я приехал первый раз и увидел, что дом продается, то решил прикинуться покупателем, чтобы разузнать о вас. Однако на меня навалились дела, и приехать еще раз я смог не скоро.
– Так, значит, все твои разговоры про то, что ты хочешь узнать побольше о соседях, были уловкой!
– Мне нужна была информация, – буркнул Питер не глядя.
– Тогда ты приехал в «Дюны» во второй раз, договорился о том, чтобы посмотреть бунгало, и проэкзаменовал меня о моей личной жизни. Ты отвез меня к школе, чтобы взглянуть на Алекса, – бушевала Стелла. – Ты решил приобрести дом, когда познакомился с нами!
– Я хотел убедиться, что Алекс – сын Пола. Мальчишка весь в нашу породу.
– Значит, ты не будешь настаивать на анализе ДНК? Благодарю за сию милость!
– К чему эта агрессия? – взмолился Питер.
– К чему подобное двуличие? – парировала девушка. Она вспомнила, сколь подозрительным был гость по отношению к ней – или к ее сестре, что, в общем-то, было одно и то же. Они были близки с Тиной, и с ее уходом духовная связь сохранилась. – Предполагаю, что, воспользовавшись случаем, после кофе ты решил испытать мои устои?
– Отчасти.
– Отчасти? Хочешь сказать, что, согласись я, ты стал бы заниматься со мной любовью?
– Не знаю. – Питер посмотрел ей в глаза. – Но ты желанная женщина.
Стелла проигнорировала последнее замечание.
– Чему я удивляюсь, так это тому, что ты проделал всю грязную работу сам, а не нанял детектива. Хотя таким образом ты подлизался к Алексу и, – в ее взгляде скользнула боль, – втерся в доверие ко мне.
– Втерся в доверие?
– Ты привлек меня к перестройке усадьбы, выплачивал весьма щедрое жалованье и соблазнял поцелуями. А все для того, чтобы подготовить почву, – девушка горько рассмеялась, – для великого заявления.
– Ты не можешь верить в сказанную тобою чушь! – запротестовал Дэвис.
– Да что ты?
Стелла уже не знала, чему верить, но понимала, что ее обманули. Обманул мужчина, который начинал нравиться, который казался особенным. Мужчина, которому она готова была отдаться.
– Ты как-то сказал, что любишь говорить начистоту. Так почему же ты выбрал такой кривой маршрут для признания?
– У меня не было выбора.
Стелла поддерживала в себе гнев, иначе она бы разревелась.
– Ты предал меня! – выкрикнула она.
– Я не мог сказать, кто я, так как не знал, кто ты!
– Ты с самого начала настроился на худшее. – Стелла смерила Питера ледяным взглядом. – Ты принял меня за девицу легкого поведения!
– Но я же извинился!
– Послушай-ка… – нахмурилась Стелла.
Питер не выдержал.
– Нет, это ты послушай. Тогда ты все поймешь.
Она холодно улыбнулась.
– Ну что ж, давай, рассказывай.
– Спасибо, – буркнул Дэвис. Он помолчал, собираясь с мыслями. – Мои родители – люди пожилые, и смерть Пола явилась для них тяжелым ударом. Я занимался похоронами и разбирал вещи брата.
– У вас большая разница в возрасте, – заметила Стелла.
– Десять лет. Пол был даром небес. Я родился вскоре после женитьбы родителей. Они хотели много детей. Но у мамы все время были выкидыши. Доктора предупреждали, что в ее состоянии родить практически невозможно. Но мама вдруг понесла и благополучно родила Пола.
– А твое состояние, после того как долгое время ты был единственным ребенком в семье? – Стелла невольно втянулась в рассказ.
– Я очень обрадовался. Мама обожала нянчиться с детьми, но в десять лет опека мне несколько надоела. Пол обеспечил необходимую свободу. К сожалению, родители избаловали его до невозможности. – Питер грустно улыбнулся. – Пол был красивым и спортивным ребенком. Отец служил тогда на Аляске, мы жили среди вечных снегов. И сама собой пришла мысль отдать нас в горнолыжную школу. Я был уже староват для рекордов, а из Пола получился толк. Спорт стал его профессией. К нему пришел успех. Но он не смог справиться со славой. Неудивительно – двадцатилетний парень. Он зациклился на своей исключительности, превратился в сверхэгоиста. – Собеседник снова взглянул на девушку. – Тебе это известно.
– Да, – сухо произнесла она. – Он мог вести себя как негодяй.
– Как ни любил я брата, не могу не признать, что ты права. Разбирая его бумаги, я нашел фотографию младенца. – Питер выудил новую фотографию. – На обороте был твой адрес, а подпись гласила, что это – сын Пола в свою первую годовщину.
– Там была только одна фотография? – спросила Стелла. – Я посылала в каждый день рождения.
Питер пожал плечами.
– Должно быть, потерялись.
Скорее этот прохвост выкинул их, не распечатывая, подумала девушка.
– Поскольку женщины нередко объявляют отцами своих детей знаменитостей, – продолжал Дэвис, – я не придал этому особого значения. Однако прихватил фотографию, а позже случайно встретил Джона Дауна…
– Кто это?
– Тренер команды. Здоровый лысый тип, неужели ты его не помнишь?
Стелла вспыхнула.
– О, да. Теперь вспомнила.
– Я спросил его, с кем встречался Пол в то время, когда был зачат ребенок. Он ответил, что с Тиной, и даже прислал пару слайдов, где вы все вместе.
– Почему же ты не узнал меня при встрече?
– Потому что на фото у тебя рыжие волосы.
Последовала пауза.
– Ах, да, – процедила Стелла, вспомнив, что Тина покрасила волосы.
– Ты так не похожа на себя на слайдах, что я едва поверил, что это одна и та же девушка. Ты носила парик?
– Нет.
Питер смотрел на черные кудри, обрамлявшие ее лицо.
– Но у тебя такие красивые волосы. Как можно было их перекрасить? – запротестовал он.
– Запросто, – процитировала Стелла сестру. – Пол любил блондинок, а я очень хотела ему нравиться. И ты вообразил, что ко мне ничего не стоит подкатиться? – перешла она в атаку.
– Я много чего думал.
– К примеру?
– К примеру, что ты шантажировала Пола.
– Что?!
– К моменту смерти большая часть денег, которые он заработал, растаяла. И я думал, что ты приложила к этому руку…
Стелла вновь покраснела. Если уж она выдает себя за сестру и врет, что крутила любовь с Полом,
