Капитан слегка покраснел.
— Мсье, видно, вы не так хорошо осведомлены обо мне, как господин, который нанял яхту. Я никогда не нарушаю данного слова.
Оба незнакомца уставились на капитана; в том, что он говорил правду, не было никаких сомнений. Стороны еще раз обменялись смущенными взглядами. Затем высокий господин заговорил вновь:
— Но нам необходимо попасть на Менорку, капитан. Необходимо, слышите?
— Ну что ж, наймите другую яхту.
— В Марселе нет ни одного судна, которое готово идти на Менорку. А нам необходимо быть там, вы слышите?
Капитан пожал плечами.
— Хорошо, — сказал он. — Я вижу только один выход.
— Какой же?
— Разыщите того господина, который нанял яхту, и поговорите с ним. Яхта маленькая, но место для четырех пассажиров на ней найдется.
— Святой Урбан! Какая прекрасная мысль, капитан Дюпон! И как же зовут господина, который зафрахтовал яхту?
— Профессор Пелотард, он живет в «Д'Англетер». А сейчас — простите, мсье, мне нужно идти. Я итак потерял много времени. Мы отчаливаем вечером.
— Вечером. Прекрасно. Похоже, профессор спешит не меньше, чем мы. Во сколько?
— В половине одиннадцатого. Мсье, я должен откланяться. Поговорите с профессором и дайте мне знать, чтобы я приготовил провиант. Яхта стоит у восточного пирса.
Надев спортивную шапочку, капитан вывел гостей на улицу. Уже темнело, зажглись фонари. Небо было в облаках и грозило дождем.
Капитан Дюпон молча указал своим гостям на тучи, а затем любезно улыбнулся и быстро зашагал по рю де Олив.
Дойдя до ближайшего газового фонаря, он остановился и, засмеявшись, крикнул своим посетителям — те все еще стояли у его двери и разговаривали.
— Мсье!
— Да, капитан?
— Один вопрос. Вы не журналисты?
— Журналисты?
— Да. Если журналисты, то профессор вас не возьмет — он сам журналист.
— Вот как? Нет, мы не журналисты.
— Тогда au revoir.[56]
Капитан Дюпон почти бегом пустился по улице, а двое его посетителей двинулись к перекрестку и там взяли извозчика.
— В отель «Д'Англетер», скорее.
Они понеслись по городу и уже через четверть часа были у отеля.
— Мсье Пелотард у себя?
— Сейчас монсеньор в кабинете, пишет письмо. Как мне доложить о вас, когда он освободится?
— Граф Пунта-Эрмоса, и, пожалуйста, объясните профессору, что это важно и очень срочно.
— Parfaitement,[57] господин граф. Прошу вас, располагайтесь.
Граф Пунта-Эрмоса и его друг спустились в холл и возобновили прерванный разговор.
— Какое дело может быть у этого Пелотарда на Менорке, Пакено?
— Ваше высочество сами слышали. Капитан сказал, что профессор занимается журналистикой. Известие о революции, которая произошла на нашем несчастном острове, облетело всю Европу. Ах, зачем ваше высочество прогнали этого немца! Это его рук дело, поверьте моему слову.
— Но кому может быть интересна революция на Менорке!
— Ах, ваше высочество, было бы восстание или переворот — заинтересуются и нами.
— Вы правы, Пакено. Революция интересна всегда, будь это хоть революция в Монтенегро. Главное для нас — не возбудить в этом профессоре Пелотарде профессиональную ревность. В его глазах наши мотивы должны быть совершенно невинны. Что бы вы предложили?
— А у вас, ваше высочество, нет никакого плана?
— Дайте подумать. Что вы скажете, если мы представимся как искатели приключений, которые надеются предложить свои услуги новому президенту? Чтобы бороться с тираном, необходимо восстанавливать армию.
— Гм…
— Вы не считаете мою мысль удачной, Пакено?
— Я бы предпочел сказать, что мы едем на Менорку по частному делу, что в опасности наша собственность. Это хорошее объяснение, и к тому же это — правда.
— Вы правы, Пакено, я знаю, вы все еще предпочитаете правду, хотя на протяжении тридцати четырех лет были нашим министром финансов. Внимание! Если не ошибаюсь, это наш профессор. Клянусь святым Урбаном, он не похож на книжного червя!
Великий герцог и Пакено уставились на Филиппа Колина, который, обменявшись несколькими словами с портье, направился к ним.
— Мсье, вы хотели говорить со мной? Мое имя — профессор Пелотард.
Филипп замолчал и выжидательно улыбнулся. Господин, который был выше, произнес с поклоном:
— Счастлив познакомиться с вами. Я — граф Пунта-Эрмоса, а это мой старый друг, сеньор Эстебан. Мы позволили себе разыскать вас в связи с одним делом, которое имеет для нас огромное значение. Вы очень заняты, профессор?
— Через час отправляюсь обедать. Но до обеда я к вашим услугам!
— Благодарю вас. Нам не понадобится много времени, чтобы изложить наше дело. Возможно, вы укажете нам на дверь, как только услышите, в чем оно состоит.
— О, мсье!
— Я буду говорить прямо. Сегодня вечером вы отплываете на Менорку?
Филипп с удивлением воззрился на самозваного графа.
— Откуда у вас такие сведения?
— Вам все станет ясно, если я скажу, что мы пришли к вам от капитана Дюпона!
— Ах, вы были у Дюпона…
— Да, и нас привело к нему то же, что и вас.
— Вы тоже отправляетесь на Менорку!
— Именно так. Как вам известно, обычным рейсом теперь туда добраться невозможно.
— Да, из-за революции.
— И во всем Марселе есть только один человек, который готов отправиться в логово преступников.
— Я и сам убедился в том же.
— И этот человек — капитан Дюпон. Мы разыскали его, чтобы нанять яхту. Мы пришли через каких- нибудь две минуты после вас, и он нам отказал. Яхта уже была обещана вам, и вы договорились о цене. Мы предложили больше.
— Больше?
— Как видите, я откровенен. Мы предложили больше. Капитан Дюпон отказался. Честный капитан даже разозлился на нас.
— Капитан Дюпон — джентльмен; я сразу это понял.
— Вы не одобряете наш поступок?
— Нет. Но я одобряю поступок капитана. Мы не подписали никакого контракта, и ничто не мешало ему принять ваше предложение.
— За исключением данного им слова, профессор. Вы правы. Однако, отказавшись от нашего
