Об этом уже давно забыли.
Ты знаешь, почему я кусал? Все знают, я кусал, а никто не спросит почему?
Ну, почему?
Он хотел взять из моей чулок триста песет. Что мне делать? Говорить «да, да, бери, пожалуйста»? Нет, я кусал.
Правильно.
Ты так думаешь? Правда?
Правда.
Ты хороший. Слушай, ты теперь не будешь делать ошибки с большой блондинка?
Знаешь, Анита, — боюсь, что буду. Боюсь, что в этом-то вся беда. Мне ужасно хочется сделать колоссальную ошибку.
Вот и будет колоссальный.
Ты ревнуешь?
Нет. Только ненавижу. Вчера вечером я старался любить. Я говорил о'кей, все товарищи. Идет большой стрельба. Может всех убивать. Надо все со всеми товарищами. Трубка мира. Не думай о себе. Не будь эгоист. Люби врага, как себя. Все эти глупости.
Да, это было ужасно.
Такой глупости только можно до утра. А как проснулся, я сразу — ненавидеть эта женщина.
Не надо, Анита.
Что ей нужно от тебя? Она брать мужчина, как цветы рвать. От скука. Просто рвать цветы и поставить в комната. Ты ей нравился, потому что ты тоже большой. Слушай, мне ты нравился, даже если карлик.
Ну, ну, Анита. Не увлекайся.
Слушай хорошо. Ты мне нравился, все равно, если больной. Все равно, если старый и урод. Все равно, если горбатый.
Горбуны — счастливые.
Ты мне нравился, если несчастный горбун. Ты мне нравился, если нет деньги. Тебе нужно деньги? Я буду тебе давать.
Вот, кажется, единственное, чего я не пробовал на этой работе.
Я не в шутку. Я серьезно. Филип, не надо блондинка. Ты приходи назад, где для тебя о'кей.
Боюсь, что не выйдет, Анита.
Попробуй. Ничего не менялся. Раньше нравился, опять понравится. Всегда так, когда мужчина — настоящий мужчина.
А я, вот видишь, переменился. Я и сам не рад.
Ты не менялся. Я тебя знаю хорошо. Я тебя знаю давно. Такие, как ты, — не меняться.
Все люди меняются.
Неправда. Устать, да. Уходить, да. Пошататься, да. Сердиться, да, да. Обижать, да, очень много. Меняться? Нет. Только новый привычка. Это привычка, больше ничего. И всегда так, одинаково.
