– Во-первых, – сказал Чейн, – можешь ли ты перевести для меня одно эльфийское слово?
– Попытаюсь. Какое слово?
–
Винн насупила тонкие брови:
– Чейн, я не думаю, что это действительно эльфийское слово. Где ты его прочел?
– В историческом труде об эльфах нашего континента, – солгал он.
Винн на минуту задумалась:
– Все, что мне приходит в голову – «похититель жизней». Да, пожалуй, это наиболее близкий по значению перевод.
– Похититель жизней? – повторил Чейн. – Так можно назвать убийцу, наемного убийцу.
– Возможно, – отозвалась Винн, хмурясь, – похоже, его истолкование было ей неприятно. – Но ведь у самих эльфов нет наемных убийц, так что это слово, скорее всего, применили в отношении к другим расам. – Она одарила Чейна усталой улыбкой. – А теперь сознавайся – что ты на самом деле хотел выяснить?
– Только если ты пообещаешь, что не будешь надо мной смеяться, – улыбнулся и Чейн.
– Смеяться? Я? – удивилась Винн. – С какой стати я буду над тобой смеяться?
– Я хочу узнать все о дампирах. Согласно легенде, это отпрыски вампира и смертного. Суеверие чистой воды, но, на мой взгляд, весьма любопытное.
Винн и в самом деле не засмеялась. Более того – она окинула Чейна долгим взглядом, особое внимание уделив его волосам и рукам. Чейну показалось, что на ее милое личико набежала тень, а в глазах промелькнул страх.
– Где ты слышал это слово? – тихо спросила она. Это было совсем не похоже на Винн, и Чейн так опешил, что его чувства помимо воли обострились. Не без труда он принял намеренно легкомысленный вид и подчеркнуто небрежно развел руки.
– Да так, – сказал он, – услышалось мимоходом. Вернее, подслушал чужой разговор в какой-то таверне.
Винн кивнула, внешне спокойно, однако Чейн ощутил, как сильнее забилось ее сердце, как участилось – пускай и самую малость – дыхание. Неужели она боится… боится
– В области легенд и преданий подлинный знаток – домин Тилсвит. Если хочешь, подожди здесь, я его приведу.
С этими словами Винн поднялась – и Чейну вдруг отчаянно захотелось удержать ее, не дать уйти, узнать, что же ее так испугало. Впрочем, такой поступок лишь сильнее напугал бы Винн, а Чейну, как ни странно, этого не хотелось.
Винн торопливым кивком попрощалась, улыбнулась – но как-то натужно и неуверенно – и ушла.
«Что-то здесь неладно», – подумал Чейн. И тут он услышал звук стремительных шагов, который приближался к нему с другого конца казарм. Почуяв опасность, Чейн опрометью вылетел из комнаты и помчался к выходу из здания.
Магьер расхаживала туда и обратно по коротенькой дорожке между койками в их комнате и пустынным коридором. Всякий раз, возвращаясь в комнату, она видела Мальца, который сидел у стола. Вид у пса был не по-собачьи горестный.
Магьер мало что поняла из того, что полдня и весь вечер объясняла Винн, продолжая на свой манер «разговаривать» с Мальцом. Почти весь пол в комнате для занятий был уже густо исписан мелом.
Стихийные духи, как гласят предания, существуют с тех пор, как существует мир, но на протяжении почти всей истории человечества их добросовестно считали мифом, суеверной сказкой. Своя легенда о том, как зародилась жизнь, имеется в каждой уважающей себя религии, но еще древнее – предания о сотворении мира.
Земля, вода, воздух, огонь и дух. Гора, волна, ветер, пламя и дерево. Твердь, жидкость, газ, энергия и суть. Эти-то элементы, средоточия стихий, которые по стандартам некоторых религий вполне заслужили звание богов, и были стихийные духи, элементами, от смешения которых и зародился мир.
Ученые-Хранители считали, что древнейшей расой в мире были люди, и именно от смешения их на заре времен со стихийными духами произошли новые существа. В свою очередь, эти существа сходились друг с другом, производили на свет смешанное потомство – и от этого потомства по прошествии веков произошли новые расы. Такие расы, ведущие происхождение от стихийных духов, эльфы называли
Дереву и лесу принадлежали эльфы. Народом земли и горы считались гномы – Магьер, впрочем, никогда о них и не слыхала, не то чтобы видеть своими глазами. Происходящие от духов народы ветра, волны и пламени не были известны даже Винн.
Родоначальниками всех этих рас в невообразимо далеком прошлом были стихийные духи, элементали.
Магьер подняла взгляд на Лисила, который лежал на верхней койке. Он вытянулся на спине, прикрыв согнутой рукой лицо, и старательно делал вид, что не замечает ни Магьер, ни Мальца.
– Ты же слышал, что говорила Винн, – сказала Магьер. – Он не управляет нами. Это скорее прикосновение мысли, желание, пробужденное теми или иными воспоминаниями – и не больше. Мы не знали, откуда все это берется, – она искоса глянула на Мальца, – потому и принимали все как должное.
– И сколько раз мы «принимали все как должное»? – с горечью осведомился Лисил. – Сколько раз наша жизнь изменялась благодаря его вмешательству?
Малец дважды гавкнул.
