Рём тяжело дышал. Тогда один из эсэсовцев (до сих пор неясно, кто из двоих) выстрелил ему еще раз в грудь.
Эрнст Рём, основатель СА, единственный друг Гитлера, соперник рейхсвера, был мертв. Это произошло 1 июля 1934 года в шесть часов вечера.
За кончиной Рёма последовали новые залпы экзекуционных отрядов. В застенках СС в доме «Колумбия» хлопали двери камер, раздавались отрывистые команды. Наступал рассвет 2 июля, а расстрелы все продолжались. Находившиеся вместе с группенфюрером СА Карлом Шрайером в камере оберфюрер СА фон Фалькенхаузен был убит в два часа ночи, группенфюрер СА фон Деттен — в 2.30, а через полчаса — фон Краузер, которого Гитлер обещал помиловать.
Еще через полчаса подошла очередь Шрайера. Дверь камеры резко распахнулась. Появился эсэсовский офицер, широко расставивший ноги. За ним виднелись два эсэсовца. К винтовкам были примкнуты штыки.
«Шрайер, выходите, — крикнул офицер. — По распоряжению фюрера вы подлежите расстрелу».
«Я требую проведения следствия», — возразил Шрайер.
«Еще чего не хватало, — отреагировал тот. — Ваше предательство раскрыто, и вы будете расстреляны. Держите выше голову и умойтесь, чтобы выглядеть свежее».
Шрайера вывели из камеры, но затем вернули назад. Его должны были расстрелять в кадетских корпусах в Лихтерфельде, а автомашина вовремя не прибыла. Прошло еще несколько минут. Вот как рассказывал позднее Шрайер о том, что произошло дальше: 'Меня провели по лестнице к воротам, около которых стояла небольшая спортивная автомашина. Когда в нее сели двое вооруженных эсэсовцев, собирались посадить и меня. Но в этот момент появился огромный «мерседес», из которого выпрыгнул неизвестный мне штандартенфюрер СС, замахал руками и крикнул: «Стойте, стойте! На этом все закончено. Фюрер дал слово Гинденбургу, что расстрелы будут прекращены».
Было около четырех часов утра 2 июля. Первая волна массовых убийств в третьем рейхе прошла. 83 человека были убиты без суда и следствия, без права на защиту, оказавшись жертвами партийно-клановой разборки.
Гитлер провозгласил:
«В те часы… я был верховным судьей немецкого народа».
Кабинет министров поспешил придать государственному преступлению видимость высочайшей справедливости, издав 3 июля указ, состоявший из одного предложения: «Меры, принятые 30 июня и 1 и 2 июля 1934 года для ликвидации попытки государственного переворота, связанного с изменой, считать вынужденными и оправданными».
В казармах рейхсвера были слышны крики «ура», а в офицерских казино звон бокалов с шампанским.
«Схвачены все, — позвонил по телефону генерал фон Райхенау шефу абвера Патцигу».
«Жалко, что я при сем не присутствовал», — добавил при этом генерал-майор фон Вицлебен.
Военный министр фон Бломберг отметил «солдатскую решительность» и «достойное мужество», с которыми «фюрер выступил против бунтовщиков и предателей и разгромил их».
Лишь ротмистр в отставке Эрвин Планк, бывший госсекретарь имперской канцелярии, предупредил генерала барона фон Фрича: «Если вы будете спокойно и бездеятельно смотреть на подобное, то вас рано или поздно постигнет та же участь».
И он как в воду смотрел. Фрич пал в результате интриги, Вицлебен окончил жизнь на крюке мясника во дворе народного суда, а бывший тогда обер-лейтенантом граф Шенк фон Штауффенберг[97] 20 июля 1944 года попытался исправить ошибку молодости.
Даже Бломберг не стал приветствовать радостный подъем в войсках в связи с событиями 30 июня. Полковник Хайнрики записал некоторые его высказывания перед начальниками отделов своего министерства: «Войска не показали выдержки, которую следовало от них ожидать. Непристойно выражать радость, когда погибли люди».
Он понял, что отнюдь не рейхсвер оказался победителем в событиях 30 июня. По всем пунктам в фаворе оказались охранные отряды Генриха Гиммлера, укрепившие свою власть в партии. Уже 9 июля партийное руководство объявило СД единственной разведывательно-информационной организацией НСДАП. А 20 июля Гитлер заявил: «Учитывая большие заслуги СС, в особенности в связи с событиями 30 июня 1934 года, провозглашаю ее самостоятельной организацией в рамках НСДАП».
Гитлер разрешил СС иметь вооруженные подразделения. Тем самым были перечеркнуты планы рейхсвера стать единственной вооруженной силой в государстве.
День 30 июня 1934 года оставил глубокий след в истории третьего рейха. Развязанный эсэсовцами террор ускорил становление единоличной власти Гитлера, основал ось Геринг-Гиммлер, которая до самого начала Второй мировой войны определяла положение в партийной иерархии, и доказал, что СС готова безоговорочно выполнять любые приказы Адольфа Гитлера. Вместе с тем во властной структуре партии произошел глубокий раскол, определявший глубокие противоречия между СС и СА.
Многие тысячи штурмовиков не смогли забыть дни унижения и позора, когда они практически превратились в заложников охранных отрядов. Символичным было и то, что Лутце по приказу Гитлера назначил группенфюрера СС Далюге ответственным за чистку и реорганизацию СА в восточных районах страны. Ведущие в политическом отношении органы руководства СА (политическое и административное управления) были ликвидированы, в связи с чем Лутце дал указание: «Возлагаю на группенфюрера СС Далюге обязанность осуществить роспуск высших органов руководства СА и прием принадлежавшего им (имущества): мебель, канцелярские материалы, автомашины и тому подобное».
Только в начале августа СА вновь стала хозяйкой в собственном доме и смогла уже самостоятельно закончить чистку. Группенфюрер СА Бекенхауэр сформировал особый суд с различными комиссиями, в задачу которых входило выявление сообщников Рёма и проверка всего руководства СА в соответствии с приказом фюрера от 9 августа 1934 года на предмет «образа жизни, морали, карьеризма, материализма, растрат, пьянства, мотовства и чванства». Комиссии приступили к работе, но вскоре вместо порученного стали собирать данные о действиях СС в день 30 июня и позже.
Время от времени раздавались заявления штурмовиков, в которых прорывалась их ярость, боль и ненависть к СС. Так, штурмфюрер СА Герман Бекке, состоявший в ее рядах с 1925 года, как-то сказал: «Все это время я боролся за чистоту и справедливость, а теперь мне угрожают арестом. Разве мы, старые члены СА, не достойны считаться элитой после многолетней борьбы с коммунистами и социалистами, когда полиция срывала с нас одежду, когда мы подвергались гонениям и увольнению с работы? Вместо этого нам угрожают снова».
Офицер 168-го полка СА доложил 28 июля:
«Я приказал своим подчиненным неукоснительно выполнять распоряжения СС… однако сколь унизительно и оскорбительно вели себя молодые эсэсовцы по отношению к нашим старым заслуженным товарищам».
Шарфюрер СА Фельтен из Оффенбаха возмущался: «Многие товарищи жаловались на поведение эсэсовских патрулей на улицах города, в особенности на Кайзерштрассе… Да мне и самому пришлось столкнуться с подобным случаем. Около часу ночи мимо меня проезжал на велосипеде кандидат в члены СС, который крикнул мне: „Ты почему не отдаешь честь, не выспался, что ли?“ На мое требование остановиться, он не отреагировал, поспешив удалиться. Если бы он слез с велосипеда, я объяснил бы в доходчивой форме этому парнишке, как следует себя вести по отношению к соратнику Адольфа Гитлера, члену партии с многолетним стажем, штурмовику, имеющему почетный знак СА».
И таких примеров было множество. Они свидетельствовали о том, что СА стала ненавидеть СС. Никогда более эти две армии национал-социализма не примирились, между ними постоянно шла бесшумная, невидимая война.
Виктор Лутце в ночь с 17 на 18 августа 1935 года в ресторане штеттинской гостиницы «Пройсенхоф» в окружении двух десятков своих товарищей и трех эсэсовцев, сидевших за заставленными пивными кружками столами, бросил перчатку своему противнику, воскликнув: «Придет день, когда самостийные и незаконные деяния 30 июня будут отомщены. Немец — человек, склонный к справедливости, поэтому нарушение справедливости выйдет виновным, как говорится, боком, и их ждет горький конец».
Штандартенфюрер СС Роберт Шульц, присутствовавший при этом, с плохо скрытой угрозой процедил
