Брат его выглядел истинным воплощением Сатаны. Узкий лунный луч обрисовывал его черный силуэт, волчьи глаза Альварадо горели, как багровые угли в адской печи.
– Ради Бога скажи, что ты здесь делаешь?
– Неужели не догадываешься? Быстрее выходи! Я уже и так уйму времени потратил на поиски. Вот, возьми!
Он сунул в руку Фортунато заряженный армейский «кольт».
Через мгновение они уже оба пробирались в кромешной тьме по коридору пустынного тюремного блока, где содержался Ник. Вдали кто-то помахал им чадящим факелом, освещая лестничный пролет. Они бегом устремились вперед, к свободе.
По пути они миновали нескольких мертвых охранников, застывших в самых немыслимых позах. Лусе на ходу сшиб ногой усаженный на стул труп. Череп солдата был размозжен тяжелым глиняным кувшином, осколки которого валялись рядом.
– Немного неаккуратно, зато эффективно, – заметил Лусеро, с хрустом ступая сапогами по черепкам.
Через помещение кордегардии, засыпанное битой посудой и залитое пролитым вином, братья выбрались во внутренний двор, где в тени юкки их ждал полненький коротышка, облаченный в костюм вакеро.
– Это Жорж, – пояснил Лусе. – Поторопись, Жорж!
Коротышка, словно привидение, растаял в воздухе.
Из глубины обширного здания донеслись крики и сигналы тревоги, добавив еще шума к суматохе, устроенной людьми Альварадо на улице и позволившей Лусе с Жоржем проскользнуть внутрь тюрьмы.
– А как мы прорвемся через внешние ворота? Или ты упустил эту маленькую деталь? – отрывисто спросил Ник. Кровь уже кипела вовсю в его жилах. Ведь ему светила надежда выжить и увидеть своего ребенка!
Лусе ухмыльнулся:
– Нами задумана небольшая диверсия. Жорж сейчас подаст сигнал, что я вытащил тебя из крысиной норы.
– Крысиная нора – точное название! – Ник вспомнил свои ночные сражения с истинными хозяевами подземелья.
– Шмидт и Лафранк заложили столько динамита, что хватило бы взорвать гору Чапультепек. Это даст нам возможность миновать чертовы ворота.
Они ждали, скорчившись под юккой, слыша, как офицеры выкрикивают команды, а солдаты, топоча сапогами, торопятся их выполнить. Гравий зловеще хрустел совсем близко от укрытия братьев. Двое вооруженных охранников остановились совсем рядом, закуривая. Ник ощутил запах дыма крепких дешевых сигарет. Каменный монолит старого испанского форта словно выдавливал из своих недр все новые отряды человеческих фигурок в форме, одинаковых, как муравьи.
– Что же они медлят со взрывом? – процедил Лусеро и добавил шепотом грубейшее проклятие.
Мгновения тянулись бесконечно, а столпотворение в крепости все нарастало. Двор постепенно заполнялся солдатами.
– Еще немного, и они отдавят нам ноги. Пора удирать отсюда. Когда меня заталкивали в этот свинарник, я не очень-то смотрел по сторонам. А ты провел рекогносцировку? – поинтересовался Ник.
– Там есть еще один вход, поблизости от тех ворот, что мы наметили взорвать. Через него обычно пропускают торговцев. Но он узок, как горлышко бутылки.
– Шмидт и Лафранк и раньше-то не очень старались ради меня, – мрачно сказал Ник. – Думаю, что взрыва не будет.
Лусе нутром чувствовал, что брат прав. Он уже готов был согласиться, как издали донесся вопль Жоржа:
– Шеф! Они сбежали и забрали лошадей!
В той стороне двора сразу прозвучали выстрелы, и верный товарищ по оружию упал на бегу и застыл темной бесформенной массой, черным пятном на выбеленных лунным сиянием камнях. Дюжина солдат, преследующих Жоржа, приостановила погоню и, перешагивая через мертвеца, растянулась в цепь. Во дворе было не так уж много темных уголков. Еще немного, и беглецов обнаружат.
– Давай поищем эти ворота!
Лусе выпрямился и устремился по периметру двора, укрываясь по возможности за колоннами портика. Ник не отставал от него.
Они смогли пробежать порядочное расстояние, пока солдаты не заметили мелькающие в призрачном чередовании света и тени фигуры. Несколько пуль расплющились о стену и колонны. Ответным выстрелом Лусеро уложил солдата, успевшего преградить им путь.
Они завернули за угол и увидели ворота. Две узкие створки были скреплены цепью.
– Прикрывай меня, а я разобью выстрелами эту чертову цепь, – распорядился Лусеро.
Братья встали спина к спине. У каждого в руке было по «кольту».
– Не думаю, что вам удастся отсюда выбраться, – спокойно произнес полковник Моралес.
Со всех сторон и сверху – с крыши портика – на беглецов были нацелены ружья.
– Бросайте оружие и поднимите руки вверх. Иначе я прикажу открыть огонь.
Солдаты сомкнули вокруг братьев кольцо, лишив их последнего шанса на бегство.
Лусе изощренно выругался и швырнул «кольт» на землю. Ник последовал его примеру, только молча. Горько было расставаться с забрезжившей надеждой на возвращение в мир живых.
Но теперь все было кончено! Под конвоем их проводили обратно в каземат, откуда Фортунато только что вырвался, чтобы хоть на миг вдохнуть воздух свободы. На этот раз им путь освещали двое солдат с факелами.
Когда узников благополучно доставили в камеру, Моралес, невероятно довольный собой, стал описывать вокруг них круги, словно задиристый мелкий петушок, напыщенно выступающий перед двумя могучими бойцовыми петухами.
Оба брата, высокие, широкоплечие, по сравнению с ним казались гигантами. Его бегающие темные глазки впивались в их лица, изучая черты каждого. В недоумении он потер подбородок, повертел головой.
– Два лика Януса! Немыслимо! Так значит, твоя женщина говорила правду… Во всяком случае, насчет того, что вас двое. Любопытно… она принадлежала вам обоим, не так ли? Признайтесь, вы делили ее?
Ник ринулся на коменданта, но ружейный приклад с силой ударил его в живот. Ник согнулся от боли, а Моралес продолжал как ни в чем не бывало:
– Я думаю, что она бы предложила мне себя в обмен на твою свободу, если б не была настолько брюхата твоим чадом. – Эти слова он обратил специально к Нику, провоцируя его на новую вспышку ярости. – По тому, как ты взорвался, я рассудил, что она твоя женщина… А твоя, значит, супруга? – добавил он, повернувшись к Лусеро. – А не лгала ли она, что один из вас – хуарист? Если так… – он походил взад- вперед, уставившись в пол, потом вскинул голову и вонзил свои глазки в Лусеро, – …то кто, ты? Или… – Он перевел взгляд на Ника: —…ты? Как я могу быть теперь уверен, что казнил кого следует?
– Ты можешь, на всякий случай, казнить обоих! – со злой иронией выпалил Николас. Этот подонок явно издевается над ними. После неудачной попытки бегства и расправы, учиненной Лусе над несколькими охранниками, никого из них не выпустят отсюда живым – это было ясно.
Худое лицо коменданта осветилось «очаровательной» улыбкой.
– Великолепная идея! Как мне самому не пришло это в голову?
Хихикая над собственной остротой, Моралес шагнул прочь из каземата, подав знак конвою следовать за ним.
– Советую подремать хоть немного после столь бурной ночи. Рассвет уже близок. Так что до скорой встречи. И приятных вам сновидений!
Когда топот сапог, повторяемый эхом, затих вдалеке, Лусе обратился к Нику:
– Как ты сказал? «Казните обоих»? Великолепно! Ты истинный Альварадо.
– Будем считать, что уже покойный Альварадо! К несчастью, теперь и ты разделишь мою участь. Печально, конечно, что твоя смелая выходка не удалась и привела к еще худшему результату.
Лусеро с улыбкой развел руками, выражая покорность судьбе.
