— И молчали. Ну, молодцы! Мне даже и в голову не приходило, что Тревор может вам не нравиться.
— Дорогая, мы ничего не имеем против него. Он хороший человек, но мы хотим, чтобы у тебя был муж, за которым ты была бы как за каменной стеной.
Ева посмотрела на мать.
— Ты была за папой как за каменной стеной, правда? Смешно, но я только недавно поняла это.
— Ты с ним рассталась? — спросила мать. — Нет, он застал меня врасплох. Я уже настроилась на помолвку и совершенно растерялась, не услышав от него предложения выйти замуж.
— Когда ты скажешь ему? — спросила Сьюзен. — Сегодня вечером. Я скажу ему сегодня вечером. Мне так его жалко… но быстрый и окончательный разрыв лучше для нас обоих.
Больше они не говорили об этом. Тед подозревал, что именно уик-энд с Клинтом Келли положил конец надеждам Тревора Беннета. Но он не расспрашивал дочь. Если захочет, сама скажет.
— Ты сейчас едешь домой? Давай я отвезу тебе велотренажер и установлю его.
Ева чуть было не сказала, что отец слишком стар для того, чтобы нести такую тяжелую машину, но прикусила язык. Ему было неполных пятьдесят лет, и он лучше других знал свои силы. Пусть поступает, как хочет. Устанавливая велотренажер, отец говорил о международных соревнованиях по воздухоплаванию, которые проводились в Висконсине каждое лето. Как опытного пилота его приглашали в жюри.
Слушая его, Ева, наконец, поняла, почему мать все еще влюблена в отца. Он проявлял страстный интерес ко всему и держал себя в отличной форме. Ева всегда знала, что отец — образец для мужчин, теперь же она знала, что он образец и для женщин.
— Спасибо, папа, я бы никогда сама его не установила. — Ева преувеличивала; она бы потратила в два раза меньше времени.
Оставшись одна, она уселась на тренажер. Это было, несомненно, чудесное изобретение. Он давал физическую нагрузку телу, предоставляя уму полную свободу. Следующие два часа она придумывала, что сказать Тревору.
Телефон зазвонил ровно в пять. «Господи, какой он пунктуальный!» В его голосе слышалась обида. Очевидно, он чувствовал, что она отвергнет его предложение. Именно это Ева сейчас и сделает. Она казалась себе чудовищем. Но знала, что самое лучшее — сразу перейти к делу, а не играть в кошки-мышки. В этот момент она уже была уверена, что поступает правильно. Теперь, когда ей предоставилась роль кошки, а ему всего лишь мышки, все было кончено.
— Тревор, я весь день думала о нас с тобой и решила, что не смогу принять твое предложение. Мы не подходим друг другу. Я никогда не буду той женщиной, которая тебе нужна. Я сама виновата, что из наших отношений ничего не вышло. Ты с самого начала был мягким, добрым и понимающим, и в том, что мы расстаемся, нет твоей вины.
Она уже была уверена, что поступает правильно. Теперь, когда ей предоставилась роль кошки, а ему всего лишь мышки, все было кончено.
— Тревор, я весь день думала о нас с тобой и решила, что не смогу принять твое предложение. Мы не подходим друг другу. Я никогда не буду той женщиной, которая тебе нужна. Я сама виновата, что из наших отношений ничего не вышло. Ты с самого начала был мягким, добрым и понимающим, и в том, что мы расстаемся, нет твоей вины.
— Ева, пожалуйста, не торопись. Давай попробуем еще. Я не буду настаивать, чтобы мы жили вместе. Я забуду о нашем возможном браке.
— Лучше порвать сразу, Тревор. Я не хочу причинять тебе боль, но думаю, что нам больше не надо встречаться.
На другом конце провода долго молчали. Затем покорный голос сказал:
— Я понимаю. — И раздались короткие гудки.
Ева решила написать ему прощальное письмо: Тревор ценил письменное слово. Она использовала философский тон, подразумевающий: «Что ни делается, все к лучшему». Написала, что ее обогатили их отношения и что она от всего сердца желает ему всего хорошего. Затем завернула бриллиантовые серьги и вызвала курьера.
Это оказался тот же молодой человек, которому она дала щедрые чаевые накануне. Он принес пакет с бумагами, адресованный Клинту Келли.
— Извините, мисс Барлоу, по этому адресу никого не было дома. Я попробовал доставить его вчера вечером и сегодня снова.
— Подождите минутку, я позвоню ему.
Ева набрала номер Келли. Снова работал автоответчик.
— Это Ева Барлоу, — сказала она, — сейчас шесть часов вечера. Понедельник, двадцать седьмое января. Позвоните мне, пожалуйста, как только сможете. — Она повернулась к курьеру: — Оставьте пакет и возьмите вот это. — Она опять дала ему щедрые чаевые.
Ева приготовила себе ужин. Хотела сходить вниз, в комнату-прачечную, но передумала: боялась пропустить звонок Клинта. Постирала несколько вещей в раковине. Она чувствовала, что виновата перед Тревором, и все время пыталась найти себе оправдание. Ей отчаянно хотелось убежать от самокопания, но погода была такой отвратительной, что она не могла даже поехать покататься на машине.
Она собралась было включить телевизор, но вспомнила, что перед Рождеством купила роман Кристины Скай и так и не прочла его. Ева свернулась на кушетке с книгой в руках — «Час розы». Скай была превосходной писательницей. С первой же фразы Ева была захвачена происходящим и перенеслась в другое место и в другое время. Было уже за полночь, когда она взглянула на часы. Ей хотелось читать до рассвета, но она решила отложить книгу и растянуть удовольствие подольше: возможно, ей придется провести дома много вечеров одной. На следующий день она несколько раз пыталась дозвониться до Келли, но безуспешно. Связалась с Джуди. Приходилось переносить их встречу.
— Ты думаешь, могут возникнуть сложности? — с беспокойством спросил Джуди.
— Конечно, нет, — заверила его Ева, — просто мистер Келли — капитан пожарной команды и работает посменно. Нужно время, чтобы связаться с его адвокатом. Я закончу оформление всех бумаг только после Нового года.
— Для меня это даже лучше, Ева. Кстати, я попросил подключить телефон и электричество, чтобы больше никто не попадал в такую ситуацию, как ты.
— Это хорошая идея. Я включу плату за пользование ими в окончательный расчет.
Ева допоздна работала в офисе. По дороге домой неожиданно для себя свернула к дому Клинта Келли. На звонок в дверь никто не ответил. Она достала визитную карточку, написала на ней: «Позвони мне» — и просунула под дверь.
Весь вечер она прождала его звонка. Когда он не позвонил, Ева решила, что он сильно обиделся на нее и теперь избегает. «Гори все мужчины синим пламенем!» — подумала она в сердцах, взяла «Час розы» и легла на кушетку.
Ночью Ева не могла заснуть. Думала о том, что случилось во время праздников. Она где-то читала, что в конце года оканчивается больше романов, чем в любое другое время.
Мужчин она поделила на две категории: на маменькиных сынков и мачо-сексистов. А где же золотая середина, где мужчины, которые могли быть сильными и брать все на себя в случае необходимости, но проявлять нежность и чувствительность в горькие или душещипательные моменты?
Ева усмехнулась и откинула одеяло. Идеальный мужчина — миф. А если и есть такой идеал, то он ищет идеальную женщину.
Она открыла шкаф. «Что бы сегодня надеть?» Она решила выбрать свой счастливый цвет и надела бледно-лиловые брюки и мохеровый свитер такого же цвета. Наряд был прямой противоположностью деловому костюму, и она выглядела в нем слабой и женственной. Она даже выбрала к нему аметистовые серьги, которые раньше носила только с вечерним туалетом.
В это утро «мерседес», казалось, сам решал, куда ехать. И Ева оказалась опять перед домом Клинта. Поднявшись к его квартире, она робко постучала и стала ждать. Возможно, он спит. Если он работал всю ночь, то теперь, должно быть, отключился от всего мира. Никто не открывал. Ева забарабанила в дверь. Полная тишина была ей ответом. Надо было сначала позвонить ему, а уже потом ехать.
Ева начинала злиться. Бизнес так не делается. Она была агентом, занимающимся его покупкой, и он, по
