клевало исключительно моих близких друзей и их родственников. Обоим пострадавшим, в смысле Лосту и брату моего единоверца, я помогла в меру сил. Не жаловались. Остальные, полагаю, еще не набрались достаточной наглости, или не понимают, что меня на самом деле очень просто уговорить.
В конечном итоге, Ангмарская определенно права. Я зажралась. И так положение дел в среднем прекрасное, если не брать в расчет отказ от Стана на год... А нервы – нервы надо приводить в соответствие с общественным мнением об их отсутствии.
–Да уж, чем угодно, – все же пробурчала я, на что последовала гневная отповедь. Из слов Сулмор я узнала следующее, по пунктам: а) я – непредельская сволочь, потому что одно мелкое ограничение уже превращаю в трагедию; б) я – создание, не умеющее нести вес собственных ошибок и поэтому мечтающее все спихнуть на несчастных бессловесных хейтеров, и в) я в своей правоте никогда не смогу убедить одного конкретного хейтера, который вопреки собственной религии за меня просто беспокоится и отвечать за последствия чужого перестарательства не собирается. Меня особенно поразило не первое утверждение, имевшее под собой изрядную долю правды, а второе и третье... Я принцессу ни в чем не обвиняла, кажется, хоть и хотелось... Ведь и правда – заботится. А за содержание писаний Лайтина, оформленных Мириным почерком, и не может отвечать...
На секунду даже мелькнула мысль – не подстроила ли Мира мне подлянку? Потом я решила, что до такой стадии паранойи доходить не стоит. Не думала она о том, что будет в этом году...
–Ангмарская, ты зря считаешь себя виноватой, – гневный вопль «Не считаю!» я пропустила мимо ушей. – У меня совсем по другому поводу бзики, глюки и завихрения...
В конце концов я смогла привести ситуацию к хрупкому консенсусу. Для чего пришлось рассказать о ненормальном поведении Лары (Сулмор смеялась долго. Дослушивала, уже согнувшись в дугу) и подвести теоретическую базу под мое существование. Второе мы сделали уже вместе, и хейтерские советы мне очень понравились. Насчет того, что не нужно заморачиваться вопросами «подобает-не подобает» – особенно... А еще мне весьма польстил каким-то образом получившийся у принцессы комплимент. В коем содержалось предположение о том, что большой кристалл лишняя грань не испортит.
–А вообще ты, наверное, из-за того психуешь, что сегодня рядом с эпицентром подлянки оказалась, – продолжала развивать тему хейтерша, которой следовало бы стать психологом. – Думаю, ты вспомнила, что ты – смертная, вынуждена ходить в защите и маскировать это от окружающих, и это на тебя давит...
–Я не ношу защиту, – «а это я специально наступил, чтобы поиздеваться над вашей дедукцией!» Нет, конечно, я не против некоторых предположений... Но иногда их нужно обрывать на взлете. Конкретными честными словами. – Это не маскировка, на мне действительно ничего нет.
Естественно, разговор сразу свернул на, как сказали бы мои будущие работодатели, «прачуханку[ 45 ]». Меня пробрали за безответственность, ненормальное поведение и склонность к суициду, и пробирали бы еще долго, если бы отдельная хейтерша не заметила, как я улыбаюсь. Ну, люблю я слушать такие слова, хоть и поступаю, как правило, наоборот. Потому что, если я нужна одной конкретной хейтерше – значит, есть еще смысл в жизни. Не тот, надуманный, подсказанный камнями и подтвержденный Майком. Миру я нужна из-за силы, представляющей мир шефине – по той же причине, бабушке, наверное, по праву родства, остальным непредельщикам – по праву причастности к созданию, а вот Сулмор – вопреки всему. Просто потому, что ей хорошо, когда в мире есть такая Мэлис Крэш Джайнис. Минимально ненавидимое существо, причем я даже не уверена, что после Рингила...
–А Рингилу ты так же выговариваешь? – вдруг сорвалось с языка. Ангмарская оторопела.
–Он не знает, что я знаю, – забормотала принцесса, пытаясь что-то объяснить. Да, хейтерская парочка еще на каникулах успела крепко поругаться, но из-за чего конкретно – я не выясняла. Подозрения падали как раз на чрезмерную заботливость.
Мы стояли, как обычно, на пороге взаимных обвинений в бестактности и прочих смертных грехах, когда от вежливого толчка ногой открылась дверь и вошла неприлично счастливая Талька. «Ирокез» только что не светился (а нехилая была бы розовая звезда), в прозрачно-зеленых глазах прыгали неоновые чертики, а молнии и клепки на кожаном костюме вызванивали что-то тяжелое, но энергично-бодрое.
–Мэлис, я не понимаю, как ты могла, – едва дождавшись хлопка двери, начала Тайли, – отказаться от такого потрясающего парня! Блин, да все бы отдала, если бы он не играл, а по-настоящему...
–Радуйся, что он играет, – хмуро ответила я, впрочем, на радиоактивном свечении в трети комнаты это не сказалось. Счастливые не наблюдают не только часов, но и мнений окружающих. – Как прошло-то?
–Так, что офигеть на месте можно, – Тайлла повесила на ближайший стул куртку и подошла к нам ближе, чтобы не орать через метры. – Он столько интересного знает! Вещи, которые из учебников не выкопаешь...
–Потому что учебники он не читает, – пояснила я, зная, что меня не слышат. Все сведения, застрявшие в голове Стана, относятся к разряду бесполезных и подразделяются на несколько разделов. Во-первых, этот товарищ ищет везде данные о реверс-технологиях, и кое-что даже находит, потому что катастроф в его исполнении выходит все меньше и меньше. Во-вторых, Стан интересуется гиблым вопросом... То есть не совсем проблемой защиты прав полукровок, а примыкающим к этой проблеме делом на грани расизма. Выясняет, есть ли глобальная разница в силах, и пытается вывести зависимость средних возможностей демона от процента истинной крови. Причем хочет этим заниматься он самостоятельно, я помощь предлагала (непредельщики эту зависимость давно просчитали, можно было взять данные и успокоиться) и получила категорический отказ.
Третье увлечение моего переданного подруге ментала, оставляющее позади музыку и собственную культуру, меня вообще слегка шокировало. Стана интересуют «белые пятна истории и натяжки в аксиомах», а основная проблема в том, что никто больше этих пятен не видит и ложные по предпосылкам теоремы за аксиомы не принимает. Ментал же с историей не на ножах, а на мечах и копьях, поэтому официальные и альтернативные версии не приемлет. Даже завиральщина, выдаваемая за правду и собственный опыт вторым общим магом, для Стана слишком нормальна. Поэтому мне он на свои идеи только негромко намекал, стараясь не довести до нервной истерики.
Нет, найдите мне еще одного товарища, который сможет поверить... Ну, допустим, в то, что первый Мейплиф основал Лайтин. Я ради интереса проверила – не было в биографии Молнии такого эпизода! Конечно, больше никто точно установить неправду не сможет, но гипотетический никто и проверять бы не стал. Или еще была одна завиральная идейка – эта уже касалась моих дальних родственников, поэтому я отнеслась с серьезностью... Вообще-то Стан там попал близко. Он предположил, что мой знаменитый прадед (не тот, который мейплифский вампир, а второй, Римэр) – сын кого-то из первых, и в качестве «кого-то» была избрана многострадальная Аккарти. Я специально раздобыла у кого-то из огней кристалл для пробуждения генетической памяти... Оказалось – не Аккарти, а Омелин. Было даже не смешно...
И я еще не вспомнила об идее мужского превосходства... В общем, Стан Картер – далеко не подарок. Конечно, на общем фоне... или с голодухи, как вот у Тальки, вполне смотрится. На первый-второй раз. Может, это я недостатки преувеличиваю, чтобы не так обидно было, но их и так без микроскопа видно.
–Учебники устарели и не отвечают основной идее современного общества, – такой ереси мы еще не слышали. Я царапнула залежи мусора на полу нижней челюстью, а глаза Ангмарской увеличились по радиусу процентов на двести.
–Это какой идее? – кое-как совладала я с речевым органом.
–Идее разнообразия миров! – мне на этих словах ощутимо поплохело. Идея-то она, конечно, руководящая и направляющая... Но причем тут история? И прочие науки в том числе? Чтобы знать, как сделать что-то новое, надо вначале выучить, как делали раньше, чтобы не повторить случайно. Логично... На одном наитии далеко не упрыгаешь.
Я махнула рукой. Пусть демоны думают, что хотят... Бороться с чужими осколками мировосприятия бесполезно – только сам порежешься. Фигурально выражаясь.
Хейтерша оказалась не настолько уступчивой, и за моей спиной (я отступила по направлению к своей части комнаты) закипел спор. Попытки вовлечения в дискуссию лично меня я постановила игнорировать, и так наговорилась на весь день.
Воспользовавшись компом для выхода на места виртуального тусовища народа, я почерпнула для себя некоторое количество ценной информации, легко отвлекшей меня от фонового шума. Оказывается, обозленная пропажей зажигалки леди Атли решила подстроить народу подлянку на следующем занятии. Наша группа должна была прийти неподготовленной в полном составе... Но для чего придумали омнисеть?
