знака. Надпись осталась после одного из хаев, учиненного по случаю уплотнения учебного расписания. Какая-то теоретическая зараза из преподов обнаружила, что у нее, заразы, хватает времени на подсчет учебных часов. А, значит, у учеников свободы даже слишком много. Своим выводом преподская сволочь, пожелавшая остаться анонимной из стремления к безопасности, поделилась с директрисой, и та отдала приказ о пересмотре расписаний. Тем, кто уже разделался с частью предметов, и за счет этого пользовался некоторой возможностью для расслабухи, добавили часов. Поскольку в этот разряд попала и я, хай прошел в лучших традициях «Врат» и очень продуктивно. Навешенные часы ограничили, так что отдышаться удалось. Правда, ограничение получилось все равно корявое, и минимум четыре занятия в день мы огребли с гарантией. Это уже в плюсы не записывалось при всем желании. Особенно если учесть, из каких предметов комплектовалась учебная программа...
Поблажек в вопросах образования больше не допускалось. И, по правде говоря, большинству народа отдельные аспекты нового курса даже нравились. Тот же Эриан, например, определенно наслаждался предоставляющимися возможностями. Я относилась к происходящему ровно, но спокойствие мое оставалось искусственным. Без самовнушения я не могла бы выполнить ни одного задания, полученного от преподавателя. Но с рабочей установкой я превращалась в тот самый всплывший в разговоре многожильный агрегат, способный не только тащить нагрузку программы, но и помогать окружающим.
Конечно, это было потерей себя – в некотором смысле, да и пользы от такой работы было немного, но я не могла действовать иначе, ведь любое действие вызвало бы подозрения... Любое. От пропуска занятий до неофициальной поддержки хилой группировки Лары (больше никого судьба материала не волновала). Даже если бы администрация приняла решение спустить мое поведение на тормозах, а для этого был весомый повод... Я все равно знала бы, что сломалась, проявила слабость, которой даже светлые не подвержены...
А моя самооценка и так уже получила много ударов в эту точку. Я пыталась убедить себя в том, что могу проявлять симпатию к людям и при этом оставаться полноценным демоном, но убеждение это действовало недолго... Возможно, дело было в моем непонимании некоторых вещей, которые я должна была в теории ощущать подсознательно. Возможно, этот дефект моей натуры был на совести того же товарища, который привил мне совесть и сострадание, тем самым заставив вначале действовать, а потом искать выгоду в совершенном.
Возможно, никакого абстрактного товарища и не было, а специально в меня встроили лишь неуравновешенность. Все остальное было лишь побочным эффектом. Когда в личность вносят изменения на стадии формирования, и не такое случается.
И может, конечно же, может существовать еще одна версия. Ведь к моему творению приложил мысль сам Хаос, а для него естественно сочетать несочетаемое и запихивать в один флакон незапихуемые компоненты. В таком случае энтропия, внесенная в меня давними заговорщиками, пошла ему только впрок.
Но, в любом случае, даже с официальным, камнями подтвержденным карт-бланшем на любые действия, я оставалась демоном среди демонов. И демон, отказывающийся работать с материалом, – это ненормально. Нечем оправдываться. Ну, сегодня попался аномал...
Попался. Второй раз уже на глаза попадается. Я уставилась на тело, транспортируемое к складу, и так удивилась, что не сразу накрылась полем невидимости. К счастью, меня не заметили.
Двор не был пуст, но никого не интересовало происходящее рядом со складом. Притом, что происходило следующее: наша преподша по нехорошему предмету, удерживая рядом с собой прикрытое легкой маскировкой обращенное тело, шла к расписанному нецензурщиной зданию. Для наблюдателя менее близкого или менее зоркого все выглядело возвращением некондиционного или отработанного материала, особенно если учесть посверкивающий рядом вход в переполненный пространственный карман. Тело демона без его желания в такой не спрячешь... Но все равно с виду в ситуации не было ничего подозрительного. Для кого угодно, за исключением меня.
Я сразу забыла и о Нике, и о своей аморальной неполноценности. Появилось занятие, глушившее все посторонние мысли... Надежно укрытая полем и дополнительно защищенная звездным кристаллом, я подобралась так близко, что могла бы просто дотронуться до второго в моей жизни собственноручно обращенного демона.
Леди Аданель вела себя так, будто и правда ничего не замышляла, а всего лишь прихватила тело с собой, не найдя времени сдать его куда положено и не желая бросать без присмотра практически беспомощного демона. Двери склада распахнулись перед преподшей сами, значит – ее действительно ждали с материалом. Войдя за леди Атли, я пристроилась между кипами барахла у входа. Из полутемной глубины помещения выползла складская смотрительница – существо странное, полагавшее свое занятие очень серьезным. За порученным ее присмотру имуществом эта личность следила крайне внимательно, доходя до паранойи, и доставала всех, кто, с ее точки зрения, был намерен нарушить правила хранения. Такие попытки цербер называл хамством и пытался соответственно карать.
Впрочем, с леди Аданелью личность вела себя вежливо, молча подсчитывая сдаваемый материал... Птички в бумажном списке удостоилось и последнее тело – я чуть было не пропустила это...
Невозможно. Сдать обращенного демона на склад материала, словно отработанный мусор – да это любая проверка раскроет моментально! Сейчас этот гибрид сторожа и завхоза посмотрит на результат повнимательнее...
–Как договаривались, – произнесла внезапно леди Аданель. – Желаю удачи... Еще аномалов нам пришлют?
–Да, я договорюсь, – отрешенным тоном, непохожим на обычный официальный, отозвалась смотрительница. – В следующей партии...
–Я скажу, куда его направить, – я еле сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Атли и ее собеседница общались мысленно, я рефлекторно подслушала середину их разговора. Вслух же по-прежнему звучали официальные формулы сдачи-приемки, которые я почти перестала воспринимать.
Полезное умение, но уж слишком часто активируется без моего участия. Что, в принципе, и неплохо – сама я в ситуациях, требующих действия, иногда торможу.
–Вовремя издали этот указ, – все с той же интонацией произнесла смотрительница. Конечно, про себя, но, когда подслушиваешь мысленный разговор, тон слов все равно чувствуется. Мысли сторожа-завхоза определенно были нацелены на что-то более важное с ее точки зрения.
–Об этой директиве уже знают даже дети, – Аданель слегка поморщилась. – Но «неопределимым» аномалам еще можно найти применение... Еще можно. Денни, больше не делай заказов, пока все не прояснится, хорошо?
–Как скажете, леди, – похоже, процент задействованных для беседы элементов сознания чуть увеличился. «Денни» установила на не свое место (в небольшую ячейку с остановленным временем, одну из многих, предназначенных для материала) обращенного. Теперь все выглядело шито-крыто, если, конечно, не обратить внимания на то, что среди людей затесался демон. А обратить бы вряд ли у кого получилось – в склад все заходят лишь по делу, по сторонам не смотрят... Я запомнила расположение ячейки, на всякий случай. В моей голове уже начал вызревать план. – Вы выполнили мое желание... Мой долг перед вами огромен...
Леди Атли лишь улыбнулась и двинулась на выход. Я проводила ее взглядом. Примерная суть творимой аферы была мне ясна. Аданель хотела подставить Сулмор, используя тот самый новый указ, который я применила для спасения несчастного аномала. Известная «дырка» в тесте Кирстен приводит к тому, что к нам могут попадать неопределимые представители этого отряда... В смысле, по Сайрелл неопределимые, а пара простых и неприятных тестов вкупе с подробным изучением структуры дают более четкий результат. Если, конечно, усовершенствованную проверку кто-то находит нужным провести. За счет собственного времени. И при этом скрыть результаты...
–Долг, – насмешливо прошипела за моей спиной «Денни». – Да если бы мы с сестрой не хотели... Ха!
Смотрительница просунула руку в ячейку, вокруг пальцев засветилось призрачным фиолетом антиполе. Я видела, как сияющая ладонь касается лица обращенного, и ощутила нечто вроде ревности. В конце концов, мы в ответе за тех, кого обратили... И если я оставлю все на самотеке, у Атли, когда все всплывет своим ходом, может хватить наглости заявить, что в проблеме есть и моя вина. Других свидетелей-то не
