выбор. И когда ваши антисоветские высказывания появились в западной прессе, нам не оставалось ничего другого, кроме как предложить вам уйти.
– Антисоветские высказывания, – зло передразнил его Петров. – Да никто не любит эту страну больше, чем я. И то, что вы приняли за инакомыслие, было, по сути, моим взглядом на будущее, предостережением против величайшей опасности, угрожающей человечеству!
Полынин глубоко вздохнул и как можно спокойнее ответил:
– Я прилетел сюда не спорить с вами, а скорее просить помощи в деле чрезвычайной государственной важности. От него зависит судьба нашей страны, которую, если я не ослышался, вы так любите.
На пороге гостиной появилась Анна с чаем для мужа, и Полынин замолчал.
– Может быть, вам еще что-нибудь подать? – заботливо поинтересовалась она. – Хотите, принесу копченую рыбу?
Не дождавшись ответа, она пожала плечами и вновь удалилась в кухню. Когда за ней закрылась дверь, Полынин продолжил:
– То, что я собираюсь вам рассказать, должно остаться строго между нами, Андрей Сергеевич. Ровно пять лет назад, в тот день, когда вас попросили покинуть институт, Министерство обороны сделало заказ на разработку магнитного резонатора. Мы воспользовались вашими оригинальными идеями, и через год рабочая размагничивающая установка была готова к испытаниям.
– Уж не хотите ли вы сказать, что после всех моих предостережений вы, несмотря ни на что, взяли и построили эту дьявольскую машину? – покраснев от возмущения, воскликнул Петров.
– Именно так. И могу поклясться, что, за исключением некоторых непредвиденных побочных эффектов, она сработала именно так, как вы и предсказывали, – собравшись с духом, Полынин добавил: – Если бы я не видел поразительные результаты испытаний собственными глазами, ни за что не поверил бы чужим отчетам. То же самое я могу сказать и о представителях Министерства обороны, чьи ежедневные доклады в Москву поначалу не вызывали ничего, кроме сомнений и откровенного скепсиса. Так продолжалось до тех пор, пока министр сам не приехал к нам. Убедившись лично, что полученная информация соответствует истине, он даже собрался представить вас к Ордену Ленина.
Это сообщение не произвело на Петрова ровно никакого впечатления. Нахмурившись, он мрачно перебил собеседника:
– Избавьте меня от торжественных реляций, Полынин. Вопреки моей воле вы превратили мои теории в реальность. И теперь человечеству придется сполна расплатиться за это. Надеюсь, вы понимаете, что открыли ящик Пандоры, и вскоре будете пожинать самые ужасные последствия такого безумного шага.
Полынин задумчиво кивнул.
– Хотя я представляю все это в несколько ином свете, должен признаться, что те побочные эффекты, о которых я упоминал, вызывают некоторое беспокойство. Кажется, у нас возникли некоторые проблемы с переносом.
В бессильной ярости Петров сжал кулаки и еле выдавил главный вопрос:
– Где находится сейчас рабочий образец?
Полынин почувствовал, что его седовласый коллега проглотил наживку, и с готовностью ответил:
– В районе Багамских островов, Андрей Сергеевич, в водах Андросского разреза.
При этом сообщении глаза старика гневно сверкнули.
– Ах ты, подонок! Ведь там работает моя Ира!
– Поверьте, Андрей Сергеевич, наша установка никоим образом не связана с программой комплекса 'Мир', – торопливо забормотал Полынин. – Она лишь обслуживается тем же кораблем обеспечения.
– Мне плевать, чье разрешение необходимо получить, но вы должны найти способ немедленно перебросить меня туда! – властно потребовал Андрей Сергеевич.
Едва сдерживая довольную улыбку, Полынин сказал:
– Так что же мы медлим? Кого, по-вашему, ждет вертолет? Он доставит вас в Киров, где уже готов Ил- 76 для перелета в Гавану. А оттуда всего час лета до Андросского разреза.
7
Транспортный самолет С-5А с Томасом Муром на борту приземлился на базе ВВС Эндрюс в пять часов утра. Чувствуя себя выжатым как лимон после беспосадочного перелета через половину земного шара, он решил заскочить домой, чтобы освежиться и привести себя в порядок перед тем, как предстать на глаза грозному начальству.
Маршрутный микроавтобус повез его сначала по кольцевой дороге вокруг столицы, потом через мост имени Вудро Вильсона в центр Александрии, штат Виргиния. Стояло холодное безоблачное утро. Восток едва забрезжил первыми рассветными красками, когда он вышел из автобуса и по узкой мощеной дорожке подошел к своему дому. Оставив без внимания ворох корреспонденции, накопившейся за его отсутствие в ящике у двери, он отключил охранную сигнализацию и сунул руку в карман за ключом. К его удивлению, ключа там не оказалось. Обшарив остальные карманы и даже заглянув в потайное отделение бумажника, он решил, что, должно быть, выронил ключ в туалете самолета. Совершенно неожиданно Мур вспомнил, что Лори предложила когда-то прятать запасной ключ снаружи, под незакрепленным кирпичом в крыльце. Там он и нашел его. Чуть тронутый ржавчиной ключ был завернут в фольгу и целлофан, и Томас, сказав про себя слова благодарности покойной жене, вставил ключ в замок и повернул его...
Бросив дорожную сумку на диван, он первым делом прошел на кухню заварить кофе. Уезжая в командировку, он не успел помыть кофеварку, поэтому ему пришлось сделать это сейчас. Мур выбросил старый фильтр с засохшей кофейной гущей в мусорное ведро, и по отвратительной вони, исходившей из-под крышки, понял, что забыл очистить и его тоже. Чтобы набрать воду из-под крана, ему пришлось удалить из раковины целую стопку грязных тарелок. Наполнив кофейник до отметки в шесть чашек, он вылил воду в кофеварку и открыл холодильник, где, кроме банки молотого кофе и коробки с заплесневевшими остатками анчоусной пиццы, ничего не оказалось. В довершение ко всему, поиски нового фильтра для кофеварки закончились тем, что он обнаружил в кухонном шкафчике лишь пустую пластиковую упаковку, и ему пришлось доставать старый фильтр из мусорного ведра.
