Опешив от таких интимных подробностей, Мими не нашла, что ответить, и незнакомый голос продолжал свой монолог:
– Если вы еще слушаете меня, милочка, хочу сообщить вам, что я передаю эту информацию в виде платной услуги. Я не занимаюсь благотворительностью и работаю исключительно за пожертвования. Алло, вы меня слышите, милочка?
– Извините, – наконец обрела дар речи Мими. – Но я никак не могу избавиться от впечатления, что все это какая-то нелепая шутка.
– Понимаю вас, милочка. Это вполне естественно. Советую вам прислушаться к голосу сердца. Если захотите поговорить со мной еще, позвоните, и мы договоримся о встрече.
Не желая прерывать этот странный разговор, и в надежде выудить дополнительную информацию, Мими заговорила, полагаясь скорее на инстинкт, чем на разум:
– Доктор Элизабет, вы должны рассказать мне о Питере. Остров Палмс всего в часе езды от меня. Мы можем увидеться с вами сегодня?
– Милочка, я сильно сомневаюсь, что мне удалось бы отделаться от вас, даже если бы ко мне на прием рвались толпы пациентов. Но пока мне это явно не грозит, поэтому вот вам мой адрес и телефон. И если вам удастся завести свою тачку, то вы успеете разделить со мной скромный обед под заинтересованную беседу, и все это за небольшое вознаграждение всего в пятьдесят долларов.
Дрожащей от волнения рукой Мими записала адрес и телефон. Положив, наконец, трубку, она никак не могла избавиться от чувства, что это был не разговор с реальной женщиной, а какой-то странный полет фантазии, всплеск воспаленного воображения. И снова в ее душу закрались сомнения.
Ну конечно же, доктор Элизабет – ловкая мошенница. Услышав в новостях сообщение о 'Льюис энд Кларк', она решила сыграть на горе Мими и заработать деньги. В таком случае, откуда она узнала содержание телеграммы и кодовые выражения, известные только Питеру и ей? И потом, ведь эти телеграммы передавались по тем же защищенным совершенно секретным каналам связи ВМС, что и боевые приказы. Перехватить такую передачу было практически невозможно. Это означало одно из двух: либо ей как-то удалось выкрасть копию телеграммы у цензоров, либо она действительно была медиумом.
Хотя здравый смысл подсказывал Мими, что доктор Элизабет была обыкновенной мошенницей, интуиция требовала проверить эту женщину. По советам друзей Мими не раз посещала различных экстрасенсов в Чарльстоне. Однажды она даже потащила с собой Питера. Нельзя сказать, что она была фанатиком оккультизма, но ежедневно читала свой гороскоп, а иногда не без интереса выслушивала гадание на картах или по ладони.
Медиумы обычно не изрекали ничего, кроме старых добрых прописных истин, не противоречащих здравому смыслу, но облаченных в витиевато-туманные словесные формы и романтические заклинания. Изредка их предсказания все же совпадали с какими-то ее сокровенными мыслями или мечтами, и в эти редкие моменты Мими искренне верила им.
До звонка доктора Элизабет ей даже в голову не приходило обратиться к медиуму, чтобы узнать о судьбе Питера. А теперь, когда такая возможность возникла сама по себе, она не могла отказаться от нее.
Возбужденная предстоящей встречей и вновь вспыхнувшей надеждой, она решительно встала с постели, приняла душ, надела джинсы и свитер и, даже не накрасив губы, выскочила из дома.
Утренний час пик уже давно миновал, и она добралась до острова Палмс значительно быстрее, чем предполагала. Погода стояла отличная, ярко-синее небо лишь чуть заметно потемнело с приближением к морю.
По адресу, указанному доктором Элизабет, Мими отыскала причудливый дом в английском стиле, выходивший задним двором на обширный песчаный пляж, на который с ленивым шорохом накатывали волны Атлантики. Дом стоял на отшибе, без каких-либо строений поблизости. Как ни странно, но Мими чувствовала себя здесь абсолютно спокойно, не испытывая обычного волнения перед встречей с незнакомым человеком при столь необычных обстоятельствах. Забыв о своих сомнениях, она решительно направилась к тяжелой дубовой двери и постучала три раза.
– Кто там? – спросил знакомый резкий голос.
– Это Мими Слейтер.
Послышалось глухое клацанье отпираемого запора, дверь распахнулась, и на пороге появилась невысокая, довольно полная белая женщина лет пятидесяти. Глаз ее не было видно из-под темных очков, линию скул подчеркивали румяна мягкого тона, полные губы, накрашенные под цвет яркого гавайского халата свободного покроя, рдели, словно лепестки алой розы. На первый взгляд она казалась довольно приятной особой, хотя и несколько эксцентричной.
– Входите же, милочка, – сказала она с приветливой улыбкой. – Боже, как же быстро вы примчались! Кажется, только что мы говорили по телефону.
Дом был со вкусом обставлен белой плетеной мебелью и украшен обилием декоративной зелени. На стенах были развешаны старинные морские гравюры и корабельные принадлежности, которые удачно сочетались с великолепным видом на океан, открывавшимся из окон.
– Это работа моей племянницы, – заметила доктор Элизабет. – Я всегда говорила, что она могла бы стать отличным дизайнером по интерьерам.
– А кем она работает? – поинтересовалась Мими, наблюдая за крупной черной персидской кошкой, появившейся из кухни.
– Она пишет путевые заметки для журнала о путешествиях, – ответила доктор Элизабет. – Непоседа, ей бы родиться с крыльями вместо ног. Сейчас она колесит по Азии и не вернется домой до зимы. Поэтому, когда она попросила пожить у нее и присмотреть за домом, я не смогла отказать. Скажу вам честно, милочка, это лучше, чем ежедневно продираться сквозь толпу в Верхнем Вест-сайде.
В воздухе едва ощущался легкий запах цветов, через открытые окна доносился мерный рокот прибоя.
– Пойдемте на веранду, милочка, попьем чайку на травах. Я лучше всего чувствую себя на веранде.
Мими обратила внимание, что хозяйка произносила 'г' как нечто среднее между 'г' и 'х', чем напоминала ей Минни Кастевец, персонаж из фильма 'Ребенок Розмари' Айры Левин. Она буквально излучала святую
