Собрание сочинений

       Уже к спасению я ни луча не зрю,
       Бегу всего. Люблю!.. Но что я говорю?
       Нет! тщетно сердце в том признаться принуждаю;
       Что прежде я сказал, всё то же подтверждаю:
       Злодейский умысл я, родитель мой, имел,
       Противу общего покоя встать хотел.
       А ежели о всем ты хощешь быть известен,
       Знай, кончу жизнь свою и умираю честен!
       Хотя ж злодея ты меня быть ныне мнишь,
       Но, наказав меня, невинного казнишь.

Мирози

       Иль рассуждение, несчастный сын, теряешь?
       Ты вдруг себя винишь, винишь и оправдаешь.
       Коль замыслы свои злодейски подтвердил,
       Ходил ли ты, скажи, в посольский дом?

Коранс

                                                                            Ходил!

Мирози

       Скажи мне точную намеренья причину.

Коранс

       Не можешь в том велеть невольнику, ни сыну;
       Довольно, я сказал, что явный я злодей,
       А больше из меня не вырвешь тайны сей!

Мирози

       Когда родителям их дети не послушны,
       Не должны быть отцы для них великодушны.
       И ты коль позабыл, что мною ты рожден,
       Рождение свое забыть я принужден.
       Упрямствуй! умножай бездельническу злобу,
       И позабудь тебя носившую утробу!
       Когда отечеству престал ты сыном быть,
       Хочу и я тебя теперь отсыновить;
       Сим честным именем не смей ты нарицатъся;
       Бесчестными детьми родители стыдятся;
       Что я отец тебе, пред всеми отрекусь
       И доказать сие моим судом потщусь.
       Коль жалости уже лишаешь ты природу,
       Какую жалость льзя к тебе иметь народу?
       Какой уж милости желать тебе посметь?

Коранс

       Чего желаю я? — скоряе умереть!

Мирози

       Умрешь, несчастливый! тебе готовы муки;
       Я первый омочу в крови злодейской руки.
       Чтоб явный стыд с себя непринужденно стерть,
       Предам тебя, предам своей рукой на смерть!

(Хватается за кинжал.)

Офицер

(удерживая его)

       Народ уж о его неволе известился.

Коранс

       Не думай, государь, чтоб смерти я страшился!
       Когда намеренье имею жизнь скончать,
       Равно мне, как ее теперь ни потерять.
       Но если на себя толь гнусну должность примешь,
       То поношения от мира ты не минешь,
       И может быть еще, хоть знают честь твою,
       Приложит и тебе народ вину мою.
       Коль гнев на смерть мою тебя так строго нудит,