побелели костяшки. Видимо, боль в пораженных артритом суставах усилилась. Дочь обняла отца за плечи и попыталась успокоить, но он не обращал внимания, его светлые глаза вдруг пронзительно взглянули на Эша.
— И понимаете, тогда — прямо тогда — я понял, что она говорит правду.
Исследователь напрягся:
— Но раньше вы, кажется, давали понять, что не верите в привидения.
— Нет, я только спросил, можете ли вы доказать их существование.
— Так почему же вы вдруг решили, что она говорила правду?
— Потому, мистер Эш, что я сам увидел мальчика.
10
— Извините.
— За что? — удивился Эш.
— Боюсь, отец переволновался. Эти головные боли... — Грейс не закончила фразу, оставив додумать ее извинение.
Они шли по дорожке через садик за домом. Садик отделялся от остального участка потрепанной непогодами оградой и буйным кустарником. Впереди виднелась белая беседка, и, подходя к ней, Эш заметил, что старая краска облупилась, а сам остов местами изрядно потрескался и перекосился. Тем не менее, беседка умудрялась по-прежнему выглядеть привлекательно в окружении рододендронов и других цветов и растений по обе стороны тропинки, ведущей к ее ступеням. Хотя солнце утратило свою ярость, было еще жарковато, и Эш перекинул пиджак через руку. С запахом жимолости смешались другие ароматы — сирени, розы, пиона — и Эш глубоко вдохнул, чтобы прогнать из головы затхлый воздух покинутой комнаты.
— Ваш отец обращался к врачу? — спросил он как бы между прочим.
— Отказывается. У отца старомодные понятия, что все болезни в конце концов проходят сами собой. — Грейс остановилась на мгновение, чуть наклонившись к желтой розе на дорожке, и следующая реплика выдала, что ее не обманул тон Эша: — Вы, наверное, сочли нас невротиками, да?
Эш не хотел обижать ее, но и не хотел лгать:
— Гм, он, м-м-м... показался мне очень взволнованным.
Грейс выпрямилась и посмотрела ему в лицо:
— Да, взволнованным. Он не может понять происходящего. Я и сама немного волнуюсь, но это не невроз, мистер Эш.
— Дэвид.
— Дэвид. И взволновались не только отец и Эллен Преддл.
— И другие тоже видели мальчика?
Она снова пошла вперед, уже не так непринужденно, как мгновение назад.
— Не Саймона. Но видели другое — как вы это назвали? Видение? Мы бы рассказали вам больше, если бы не эта головная боль у отца. — Она посмотрела назад, на дом, на окно второго этажа, как будто могла отсюда увидеть отца. — Его здоровье так ухудшилось за последний год. Потому-то я и не вернулась в Париж после смерти матери: я нужна ему здесь, рядом. Он привык быть сильным, таким решительным...
— Насколько тяжел его артрит?
Грейс не ответила, а отвернулась от дома, подошла к беседке и села внутри на железную скамейку.
— Он старается скрывать, как ему больно, но часто я замечаю муку на его лице, в глазах. Он по- прежнему много работает для прихожан, но я страстно надеюсь, что Церковь скоро убедит его уйти на покой. К счастью, у нас осталось от наследства немного денег — во всяком случае, достаточно для умеренной жизни.
Эш сел на другой конец скамейки, наклонился в сторону Грейс и положил руку на железную спинку:
— Достаточно, чтобы управлять владениями Локвудов?
Она улыбнулась его прямоте:
— Управлять нечем. Большая часть владений распродана, хотя мы сохранили земли, ведущие к старому поместью. Вот на что мы тратим деньги — поддерживаем те несколько акров в приличном состоянии. Но мы снова отвлеклись, не так ли?
— Всякая информация может оказаться полезной, — заверил ее Эш.
— Не вижу, как она поможет поймать призраков.
На этот раз улыбнулся он:
— Мы не
— И вы хорошо справляетесь со своей работой, Дэвид?
Это был серьезный вопрос, и задан он был искренне.
— Как правило, я получаю результат — тот или иной.
— Но вы верите в это... ну, в мир духов? Вы верите, что у нас водятся призраки?
Она не поняла, почему он быстро повернул голову, будто позади, в доме, что-то привлекло его внимание. Но его глаза не сфокусировались на доме, и мысли были обращены внутрь, в себя.
— В чем дело, Дэвид? Что я сказала?
Грейс увидела, как его шея стала жесткой, а плечи неуловимо напряглись, словно он старается справиться с чем-то взволновавшим его.
— Не так уж важно, во что я верю, — тихо сказал Эш.
— Но...
Он остановил ее:
— Нет, Грейс. Мы имеем дело с происходящим в Слите.
— Почему вы так встревожились, Дэвид?
Это был простой, но прямой вопрос, и он проник сквозь преграду к эмоциям, которые Эш долго сдерживал внутри. Но и теперь он не выдал их, смущенный ее интуицией.
— Вы не скажете мне? — настаивала Грейс.
— Слишком рано, Грейс, — в конце концов выговорил он.
— Вот как? — откликнулась она. — Разве вы не почувствовали тогда, в церкви, что с нами происходит что-то странное? Что вы там, я ощутила еще до того, как подняла глаза, и знаю: вы почувствовали то же самое. Что-то случилось между нами еще до того, как мы встретились.
— Возможно, — резко проговорил Эш. — Но это не имеет никакого отношения к расследованию. А нам, думаю, лучше заняться им.
Грейс была поражена внезапной переменой в Эше и гадала, что же он скрывает. Почему он не поговорит с ней о том особом ощущении, которое, она знала, оба испытали в церкви Св. Джайлса, которое внезапно, как электрическим разрядом, поразило их души, заставив уверовать в то, что они уже прежде встречались? Почему он предпочитает отрицать это?
— Грейс, расскажите мне о других инцидентах.
Он намеренно вторгся в ее мысли, но в его глазах не было вызова. В них читалось желание оправдаться.
— Ладно, Дэвид, — покорно согласилась она и добавила: — Но откуда вы знаете, что это не относилось к происходящему здесь? Вы сами недавно слышали пение детей в пустой школе. Как вы это объясните? Разве вам не кажется, что здесь может быть связь?
Он подумал, прежде чем ответить.
— Возможно. Мне нужно гораздо больше информации, прежде чем я смогу прийти к какому-либо заключению. Вам придется помочь мне, если хотите, чтобы я помог вам, Грейс.
— Наверное, я снова должна извиниться.
— Не надо. Просто расскажите мне об этих других видениях.
Она наблюдала, как он опять вынимает из кармана портативный магнитофон и включает его. Эш положил его между собой и Грейс на скамейку и сказал:
— Начинайте.
Грейс глубоко вздохнула, прежде чем начать.
— Несколько дней назад к моему отцу пришла молодая девушка, работающая кельнершей в «Черном Кабане». Она была очень взволнована и выглядела так, будто долго не спала. Да так оно и было.
— Ее имя, случайно, не Рут?
