Сурт, черный огненный великан, что со своим сверкающим, как солнце, мечом, стоял на страже у ворот огненной страны Муспелльсхейма, едет с юга, и от его жара рушатся горы и мрут великанши, люди же низвергаются в преисподнюю; небо раскалывается на части. Сыны Муспелля — огненной страны — скачут по мосту Биврёст на небо, и мост рушится под огненными всадниками. Вигрид именуется та равнина, где Сурт и его войско встретится с богами в последней битве, но прежде в битву вступят Фенрир, Мировой змей и Локи с полчищами мертвецов и инеистых великанов. Велико это поле боя — сто дневных переходов в каждую сторону.
Петух Золотой гребешок будит эйнхериев для последней битвы, и Один едет на поединок с Фенриром. Бог в золотом шлеме, красивой броне и со своим копьем Гунгнир. Волк уже разинул свою пасть, что верхней челюстью упирается в небо, а нижней — в землю; из глаз и ноздрей рассвирепевшего Волка пышет пламя. Близится гибель радости Фригг — Волк поглощает верховного аса.
Тор не может прийти на помощь Одину. Он вступает в свой последний поединок с Мировым змеем и разит его молотом Мьёлльнир. Но и сам бог, и все вокруг смертельно отравлено ядом чудовища — на девять шагов отступает он от поверженного змея и погибает со славой.
Фрейр выступает против Сурта, но с ним нет меча — он оставлен в Ётунхейме. Бог погибает в поединке с огненным великаном.
Тюр и гигантский пес преисподней Гарм, двойник волка Фенрира, вырвавшийся из пут, которыми он был связан в пещере Гнипахеллир, убивают друг друга. Хеймдалль вновь вступает в бой с Локи (как некогда ему пришлось биться с ним из-за ожерелья Брисингов); он сражает Локи, но и сам падает мертвым от оружия коварного аса.
Лишь Видар успевает отмстить за отца: тут ему пригождается чудесный башмак, сшитый из всех обрезков кожи, что остались от кройки обуви; люди должны выполнять особые обряды с этими обрезками, чтобы помочь асам в последней битве. Видар наступает башмаком на нижнюю челюсть Фенрира и руками разрывает пасть убийцы Одина.
После этого солнце чернеет (это затмение, которое объяснялось в древности тем, что чудовища поглощали светило), земля тонет в море, и звезды срываются с неба. «Питатель жизни» — огонь — превращается в мировой пожар, разожженный Суртом. Он поглощает вселенную — мир гибнет в хаосе, и эта гибель в обратном порядке повторяет космогонию — сотворение космоса из хаоса. Даже Ньёрд должен вернуться к ванам перед концом света: боги вновь разделяются на два рода, как было в начале времен.
Так описывает конец мира вёльва. Но ее пророчество не завершается гибелью мира. Перед вёльвой, пробужденной от могильного сна Одином, возникает новое видение. Она видит, как из моря поднимается новая земля, зеленея, как и прежде. Откуда-то прилетает орел и хочет выловить из волн рыбу. Явление этих животных символично: оно напоминает о явлении голубя с оливковой ветвью библейскому Ною после всемирного потопа. Но в скандинавских мифах орел — птица, которая обитает у вершины мирового (космического) древа: животные неба и моря, верха и низа, означают, что восстанавливаются космические связи.
Тогда на Идавёлль-поле вновь встречаются уцелевшие асы и заводят беседы о могучем «Поясе мира», вспоминают о подвигах и рунах великого бога — Одина. «Пояс мира» — это мировой змей Ёрмунганд, но асы не случайно поминают его первым: ведь, опоясывая мир в мировом океане, он был основой этого мира — опорой космоса. Можем мы представить и содержание божественных бесед — ведь это не праздные воспоминания, а ритуальные диалоги, вроде тех, что сохранили нам песни «Эдды». В этих песнях описывался весь мифологический космос, и беседы богов были одновременно космогоническими гимнами — гимнами нового творения.
Боги отыскали на лугу золотые тавлеи, и тогда вновь наступил золотой век. Хлеба стали колосится без посева, а зло стало благом. Бальдр возвращается вместе со своим невольным убийцей Хёдом из Хель. Они поселяются в жилище богов — чертоге своего отца Одина. Хёнир, древний ас, который вместе с Одином участвовал в творении, гадает о судьбах братьев в небесном жилище по жеребьевым прутьям. Сыновья Одина Видар и Вали оказываются рядом с братьями Бальдром и Хёдом, сыновья Тора Магни и Моди наследуют его молот Мьёлльнир.
В «Речах Вафтруднира» мудрый великан предсказывает Одину, что прежде чем Волк погубит Солнце, дева, воплощающая светило, родит дочь: боги умрут, но новое солнце будет следовать прежней дорогой. В некоей роще Ходдмимир от страшной стужи и жара спрячется и человеческая пара. Это Лив и Ливтрасир («Жизнь» и «Пышущий жизнью»). Они буду питаться росой и выживут после гибели мира. От них произойдет новый человеческий род.
Наконец, вёльве видится сам небесный чертог, сияющий золотом, где в вечном счастье будут пребывать верные дружины. Этот чертог сохранился на тех небесах, что уцелели от мирового пожара, спалившего вселенную, и они именуются Гимле (недаром это имя значит «Защита от огня»). Прежде там обитали светлые альвы. Отблеск Вальхаллы с ее дружиной эйнхериев видится в описании этого чертога, но вёльва пророчит о явлении нового властелина — владыки мира, и так именуют уже христианского бога.
Язычество и христианство в век саг. Хакон добрый и легенды об Олаве Трюггвасоне
Поэты, исполнявшие песни «Эдды», и сказители, слагавшие саги, конечно, уже знали о христианстве, а в XI веке, когда христианство победило в Скандинавских странах, они и сами были христианами. Язычники еще упорствовали, и в Исландии рассказывали даже о том, что Тор вызвал на поединок самого Христа, но христианский Бог не ответил на вызов.
Сила языческук. богов была в прошлом — Тор должен был погибнуть вместе с Асгардом, когда наступит Рагнарёк. Но это было время, когда и в христианском мире ждали Страшного Суда — ведь кончилось первое тысячелетие христианской Истории, а тысяча лет — как один день перед лицом христианского Бога.
