— Я отправился на Внутренние Планы, чтобы найти самого себя, понять свою истинную суть. Я сделал ошибку, посетив Отрицательный Материальный План, чтобы понять стремление тела к разложению и циклу жизни и смерти. Я думал, что защищен от эффектов этого измерения своей магией, но ошибался. Чернота абсолютного ничто давила на мою душу, а тени окружали меня, стремясь оную заполучить. Я сбился с пути на время, казалось, на целую вечность, и практически лишился своего сознания. Я чувствовал, как оно исходит из меня, и сейчас я лишился половины собственной сущности. Никогда она боле не вернется.
— Но как же ты выжил?
— Как я выжил? — Он натянуто улыбнулся. — С частью такого же ничто, которое остановило ничто внешнее. Пустота может остановить пустоту, ты знаешь, вот я и держал ничто в руке, чтобы защитить себя. Хочешь сам узреть совершенное отрицание? От тебя исходит запах отчаяния, и я сделаю тебе этот подарок. Сожми его в руке, когда будешь окружен тенями, и оно защитить тебя и твоих друзей, которые будут поблизости.
Он вложил мне в руку какую-то маленькую черную штучку, выглядевшую вполне заурядно.
8. Дак'кон. Часть I
Я подошел к иному столику бара, за которым сидел старик. На его иссохшей, пожелтевшей коже отчетливо виднелись шрамы человека, много повидавшего на своем веку и отдыхавшего очень и очень мало. Лицо его было нечеловечески заострено, ровно как и внушительные уши. Он носил мешковатую оранжевую тунику, а на спине — странный сияющий клинок из металла, подобного масляной пленке на поверхности воды.
Человек обратил ко мне свои угольно- черные глаза. Он смотрел через меня и я даже подумал, что он слеп. Поверхность оружия внезапно прекратила переливаться, сделавшись столь же матово- черной, как и глаза этого человека.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался я. Какое-то время он просто изучал мое лицо, а затем ответил:
— Приветствую… странник. — Голос его был тих и ровен, как ветер в ветвях старого дерева. Наши глаза встретились; взгляд его проникал мне в душу. Оружие вновь начало переливаться. — В твоих глазах отражение долгих путешествий, которые ты пережил до того, как оказаться здесь. — Человек ни на секунду не отвел взгляда от моего лица. — Я известен как Дак'кон. — Ударение, которое он сделал на слове известен, показалось мне странным… и, в то же время, знакомым. — А ты, ты мне… не известен.
— Да я и сам себя не знаю, — честно отвечал я.
— Это и к лучшему. Познание самого себя оставляет мало чего иного на Планах достойного познания. — Он немного помолчал, внимательно меня изучая. — Я хотел бы узнать, почему ты пришел в этот город.
— Я ищу ответы… на множество вопросов.
— Так скажи их. Я хочу их услышать.
— Твои черты… мне незнакомы. Кто ты?
— Я гитзераи.
Он больше ничего не добавил к сказанному, и я уточнил:
— Гитзераи?
— Гитзераи — одни из Народа.
И вновь я уточнил:
— Одни из Народа?
— Гитзераи.
Интересно, он действительно начисто лишен чувства юмора или прикидывается?
Я повторил вопрос:
— А кто такие гитзераи?
Поразмыслив немного, Дак'кон заговорил.
— В том, чтобы ты узнал нашу историю, нет никакой необходимости. Мы помрем от старости еще до того, как я успею досказать тебе мельчайшую частичку истории Народа.
— Да не нужны мне ваши древние истории… я хочу узнать о том, каков твой Народ сейчас.
— Так узнай и прими это за ответ: мы — Народ, живущий в вечно изменяющемся Лимбо. — Молниеносным движением Дак'кон отстегнул клинок и положил его перед собой. — Мы изменяем материю Лимбо своими разумами. Мы возводим города своими мыслями. — Я с удивлением наблюдал, как рябь пошла от центральной части клинка; высота волн металла то повышалась, то понижалась в соответствии с голосом Дак'кона. — В хаосе мы живем, и лишь знание хранит нас. Мы — гитзераи.
— Что это у тебя за меч… Он… искажается, следуя твоему голосу.
— Это меч- карах. Он позволяет иным узнать ранг своего владельца.
— И что за ранг представляет этот меч?
— Этот меч — символ, которым владеют зерты. А зерт — это тот, кто знает слова Зертимона. Познание слов Зертимона ведет к познанию самих себя.
— Зертимон? — вновь уточнил я.
