столом. — 'Я прознал, что ночью в Зал Чудес кто-то проник. Говорят, что искусные грабители были подобны призракам и успели исчезнуть до прихода стражи. О, это как приключенческая сказка, а мы с вами в главных ролях! Да, я с радостью заплачу вам за содеянное, с радостью! Вот 500 монет и прекрасная маленькая вещица из моей личной коллекции. Жаль с нею расставаться, но я получаю куда больше. Прощайте, и удачи вам!'
Чуть позже в 'Эльфийскую песнь' ступили Джахейра с Халидом. Друида предложила нам проследовать в одну из комнат наверху да поделиться последними новостями.
Помимо Халида, Джахейры и нас с Имоен присутствовали Алора (Джахейра нахмурилась при виде нашей новой спутницы), Коран, Киван и Еслик. Динахейр и Минск временно покинули город, дабы связаться со своими набольшими.
Джахейра обрадовалась тому, что нам удалось произвести впечатление а хозяина воровской гильдии, однако дружба Корана с Нарленом Темной Аллеей ее насторожила, даже несмотря на то, что я изложила всю плюсы оной. Джахейра пришла в ярость, узнав, что мы выкрали телескоп для Бревлика, указав на то, что подобное действие, не получившее одобрения гильдии, может уничтожить все связи, с нею установленные. Когда она злилась, язык ее становился чрезвычайно остер, и она указала мне, что 'ей не нравится то, во что обращается отряд. Возможно, следует заменить лидера'.
Поведение Джахейры разозлило меня. Для меня кража телескопа была единственным достойным деянием. Артефакту следует быть там, где иные могут воспользоваться им и создать его копии; остаться подношением Гонду — право же, недостойная участь. Алора попыталась вклиниться в наш спор.
'Мне не кажется, что ты счастлива! Я научу тебя быть счастливой!' Когда Алора заметила, что на нее не обращают никакого внимания, она добавила: 'Я слышала, что если очень долго не улыбаться, лицо треснет!'
Джахейре подобное обращение пришлось не по нраву, и она громко произнесла, что была бы не против, если бы кто-нибудь выставил ребенка за дверь. Алора закрыла глаза, запела: 'Счастье, счастье, радость, радость, счастье, счастье, радость, радость'.
Становилось очевидно, что сегодня не удастся совершить ничего важного. Я решила взять с собою Имоен, Кивана, Корана и Еслика, и продолжить исследовать город. Также я обещала присмотреть за Алорой.
Алоре я наказала прислушаться к тому, о чем говорят в городе; я полагала, что для подобной работенки она подходит прекрасно. С остальными же я отправилась в те кварталы Врат Бальдура, которые у нас еще не было возможности посетить.
Мы зашли в несколько таверн, внимательно прислушиваясь к звучащим речам. В одной из них мы узнали о маги Ярящемся, который содержал нимфу для плотских утех. В иной таверне мы узрели более явное свидетельство пребывания мага; Рамазит покинул заведение незадолго до нашего прибытия, и, разозлившись на какое-то замечание, призвал несколько слизей. Последних мы прикончили. Увы, тем, кого эти твари успели убить, мы ничем не могли помочь.
На следующий день я посетила храм Хельма в северной части города. Когда мы вошли, нас приветствовал священник.
'Добро пожаловать в Бдящий Щит. Наша вера в Недремлющее Око непоколебима. Прошу, позвольте нам защитить и уберечь вас под пристальным взором Хельма'.
Я провела какое-то время в храме, медитируя, но не почувствовала ничего особенного. Да, Хельм мне не очень-то подходил. Свою роль в мире я видела в поисках зла и искоренении его, и облик мистического стража явно не для меня.
На соседней улочке обнаружилось небольшое святилище Илматера. Внутри пребывал нищий, а вот священника я не заметила; наверняка тот был слишком занят, чтобы обращаться к какому-то бедняку. Ситуация распалила мое воображение; я видела себя защитницей немощных и притесняемых. Но и от Илматера я не получила никакого знака, посему, вздохнув, устремилась прочь. Мне нужно просто продолжать следовать по избранному пути, уповая на то, что божество, наделившее меня своими дарами, будет довольно мною, когда я предстану пред ним в конце своего земного пути.
В этом квартале города над окрестными зданиями возвышалась башня мага. Последний находился у входа и обратился к нам, лишь завидев.
'Добрый день вам всем, друзья. Могу я к вам обратиться?'
'Конечно, добрый сир. Что тебя тревожит?'
'Я наблюдал за вами, но, поверьте, не со злыми намерениями. Вы с товарищами выглядите… ну… скажем там, вы не похожи на фермеров и торговцев. У меня есть одно задание, которое необходимо завершить, и я полагаю, вы прекрасно для этого подходите. Я достойно вознагражу вам, но задание опасно и… находится за пределами дозволенного законом. Интересно, а?'
'И чего же ты ждешь от нас?' Сосредоточившись, я с легкостью ощутила исходящее от него зло. Помогать ему я не собиралась, но о целях узнать хотела.
'Мое предложение таково: я хочу, чтобы вы нанесли визит в обиталище моего коллеги и освободили плененное там создание. Зовут его Ярящимся, и владеет он одним из самых прекрасных и полезных созданий на всем Фаэруне. Это нифма, которую он заполучил не так давно; не знаю, какие смехотворные планы он вынашивает на ее счет, но уверен… будучи у меня, она принесет больше пользы. Я не столь богат, чтобы предложить вам кучу золота, но, будучи искусным магом, я владею ценной магической вещицей. Быть может, вам не помешает волшебное оружие?'
'Почему ты сам не можешь это сделать? Ты наверняка не столь беспомощен, как может показаться по твоей просьбе'.
'Да, я искусен в магии, ровно как и Ярящийся. Никто не знает лучше, как защититься от мага, как иной маг. Это задание требует скрытности и ловкости, а, быть может, и кинжала. У вас, это все есть, а у меня — нет. Все просто, так?'
Я услышала достаточно и отказалась от предложения. Позже я узнала, что имя мага — Рамазит. Я не сомневалась, что он собирался пустить нимфу на компоненты для заклинаний, или же использовать для иных, не менее злобных целей. Однако кое-что важное я все же узнала. Слух о наличии у Ярящегося нимфы подтвердился. Я решила заняться этим вопросом вплотную.
Ярящегося оказалось несложно отыскать в западной части города. Взломав замок на входной двери, мы ступили в его особняк. Вне всякого сомнения, репутация мага отпугивала праздных прохожих.
Внутри мы обнаружили Ярящегося, до хрипоты спорящего с нимфой. Он так доказывал ей свою правоту, что даже не заметил, как мы вошли.
'Знай, что я не могу тебя отпустить. Мы предназначены быть вместе, знаешь ты это или нет'.
'Судьба то или нет, я не хочу оставаться здесь', — говорила нимфа.
'Что?!' Он наконец заметил нас. 'Какой разбойник смеет ступать в дом Ярящегося?! Объясните свое присутствие, чтобы я знал, что писать на вашем могильном камне!'
Я пришла в ярость. 'И ты называешь разбойниками нас, свершая такие вопиющие преступления?!'
'Нет! Это чудесное создания — моя жизнь и любовь! Я тоже стану принадлежать ей, но на это потребуется время! Она научится любить меня так же, как я — ее!'
'Возлюбленную не помещают в клеть! Ты можешь сломать ее дух и заставить служить тебе, но это не любовь! Прислушайся же к ней!'
'Она научится быть счастливой здесь! Мы состаримся вместе'.
'Посмотри на меня, Ярящийся', — сказала нимфа бесцветным голосом. — 'Моя красота уже увядает'.
'Абела, ты столь же прекрасна, как в тот день, когда я нашел тебя. Не говори так'.
'Спасибо, конечно, но страсть ослепляет тебя. Посмотри же, что со мной происходит. Я не старею, но дух мой умирает в этом ужасном месте. И твой тоже из-за одержимости мною'.
'Но мы предназначены друг для друга! Ты же сама так сказала!'
'На моей поляне, под звездами и луной. Да, это красиво, но я не могу связать свою жизнь с тобой. Я не человек, и это — не мой дом'.
'Но это мой дом…' Он замолк. Казалось, он впервые увидел ее и осознал пугающую правоту ее слов.
