что ты прожила так долго'.
Халид, который, как я уже поняла, не любил ругаться с кем бы то ни было, произнес: 'Оттачивай свое красноречие в другом месте'.
Чуть позже Кзар обратился уже ко мне: 'Не хочу портить наши отношения, но ты обещала мне отправиться в Нашкель. Эта задержка меня… тревожит. А тревожиться я не люблю'.
'Ты тратишь мое время и испытываешь мое терпение!' — поддакнул Монтарон. — 'Мы должны идти в Нашкель!'
Я обрадовалась, когда мы наконец добрались до Берегоста. Глупо, но я ожидала, что пререкания закончатся, но как только мы ступили в гостиницу Фелдепоста, ко мне обратился некий человек.
'Давай, прочь отсюда! Не люблю я вас таких!'
'Хе, покажи им, Марл', — согласился его спутник.
Я не обратила на них внимания и вслед за Джахейрой приблизилась к стойке, дабы снять комнаты на ночь. Джахейра договаривалась о цене, а я заметила, как ко мне приблизился этот человек, Марл.
'Эй! Я сказал тебе топать отсюда!' — вызывающе заорал он. — 'Нет здесь комнат для странников, от которых одни неприятности!'
'Нет нужды выходить из себя', — попыталась я урезонить его. — 'Здесь для всех нас достаточно места'.
'Эй, я занимаю столько места, сколько мне нужно! И надоели вы мне, грязные авантюристы, яшкаетесь неведомо с какими богами и тянете беды за собой в мой родной город! Что скажешь на это?!'
'Я делаю то, что считаю правильным', — отвечала я. — 'Мы избавляем вас от гораздо большего числа бед, чем приносим с собой. Ну, практически всегда'. Объяснение казалось нелепым даже мне самой. Не удержавшись, я нервно хихикнула.
'О, тебе смешно?!' Мои слова лишь разъярили его пуще прежнего. 'Вы приносите с собой сокровища, и местная экономика летит ко всем чертям, вы нарушаете равновесие природы, вы всюду творите свои заклинания, и из-за всего этого чей-то сын может подумать, что это забавно, встать на стезю искателя приключений и погибнуть! Это плохой пример, и кому-то следует хорошенько надрать вам задницу за это!'
'Погоди-ка!' Похоже, я наконец поняла истинную причину его гнева, ровно как и то, что не направлен он конкретно на меня. 'Каждый выбирает свой жизненный путь, и я не несу ответственности за росчерки Судьбы'.
'Он был хорошим мальчиком, пока ваша братия не заявилась в город!' — продолжал орать Марл, но в голосе его слышалась печаль. — 'Забили ему голову какой-то чепухой, и из-за этого он погиб! И почему же я не могу выместить все накопившееся на твоей шкуре?!'
'Если ты знал его так хорошо, как утверждаешь, то спроси себя, почему он ушел. Люди рождаются с таким зовом в душе. Никто его никому не прививает'.
'Чушь! Он собирался получить от меня в наследство ферму и работать на ней. Может, стал бы зимой подмастерьем Громового Молота. Он никогда не хотел отправляться на поиски приключений'.
'Это хотел ты, Марл!' — поправил его приятель, тоже подошедший к стойке. — 'Веселье весельем, но ты винишь этих людей в том, что уже невозможно исправить. Душа этого мальчика рвалась на волю…'
'Нет! Он собирался заняться фермой!' — Марл грустно покачал головой. — 'Он хотел… он хотел…'
Его друг продолжая, не взирая на возражения: 'Новый плуг, который ты купил прошлом году; он получил золото за помощь в охоте на кобольдов у Бороды Улгота. Он хотел хоть каким-то образом сделать Королевства более безопасными. Как и эти люди, проходившие здесь недавно'.
'Клянусь Чантией, но почему он не мог просто остаться дома?'
'Королевства зовут, и ты следуешь зову', — молвила я. Королевства — или что-то иное — наверняка позвали меня. 'Жаль, что такой замечательный парень прожил так мало, но он стремился к тому, к чему лежала его душа. Если ты вытерпишь мое общество, я куплю вам выпивку и мы почтим его память'.
'Думаю, звучит неплохо'. После того, как я заплатила за пиво для него и его друга, он поднял свой бокал: 'За Кеннайра Неталина! Покойся с миром! Я… на какое-то время остался один'.
'Ну… сейчас он впервые за неделю успокоился', — заметил его друг, но затем предупредил меня: 'Но тебе все-таки лучше уйти. Марл известен переменчивостью своего настроя'.
Какое-то время я провела в общем зале, улавливая обрывки последних слухов. Здесь, подле границы с Амном, народ винил именно эту державу в недостатке железной руды. Это казалось невероятным, но даже железо, добытое из известных месторождений, крошилось, когда из него пытались выковать инструменты или оружие. Также до меня дошли слухи о руинах магической школы Улкастера к юго-востоку. В этой же области находился Мост Огненного Вина — останки какого-то поселения.
Когда я отправилась наконец в свою комнату, то обнаружила, что Имоен оставила мне подарок — прекрасный плащ, плотный и подбитый мехом, что говорило о том, что он не промокает и защитит от холода. Интересно, откуда у нее нашлись на него деньги… видать, украла еще до того, как мы покинули Крепость Свечи. Я была тронута подарком, но так и не сумела задать ей вопрос касательно его приобретения.
Я как раз примеряла новый плащ, когда в комнату ворвался Кзар. Он даже не подумал постучать, и сразу же принялся бормотать о том, как важно поскорее достичь Нашкеля. В словах его смысла было маловато. Я нервно сжимала пальцами новый плащ, гадая, что в действительности у него на уме. Наконец, он прекратить болтать, и замер, уставившись на меня. Я раздраженно поинтересовалась, что ему нужно. К моему удивлению, он ответил.
'Ну, моя дорогая подруга, быть может, ты захочешь узнать обо мне чуть больше? Я вхожу в орден под названием Зентарим. Нас послали выяснить, почему доброе имя зентов склоняют по всему Побережью Мечей. Как будто кто-то хочет выставить наш орден в неприглядном свете'.
Изумившись, я попросила его уйти, и он беспрекословно подчинился.
На следующее утро я сообщила Джахейре о том, что Кзар — лазутчик Зентарима, хоть и не объяснила, как мне это стало известно. Я и сама не знаю, почему он рассказал мне об этом, разве что ты было очередным проявлением его безумия. Джахейра несказанно обозлилась на двух наших спутников и, стоило лишь Кзару появиться в общем зале, немедленно отпустила комментарий.
'Не знаю твоих целей, но дух у тебя истинного зента. Это омерзительно…'
'Обычно каждый выказывает свою истинную суть', — добавил Халид, — 'но в тебе есть что-то… тревожащее. Не хочу лезть на рожон, но не мог бы ты быть менее… ну… злобным?'
'О, да, поддержка друзей и соратников!' — обрадовался Кзар, не обратив внимания на суть сказанного. — 'Как это греет душу'.
'Мне кажется, никто не может быть так далек от добра', — снова попробовал воззвать к нему Халид. — 'Тебе определенно нужна помощь'.
'Я начинаю понимать, что вы из себя представляете, и это именно то, что я ожидал', — прорычал Кзар, черты лица его исказились от злобы. — 'Святая праведность Арфистов!'
Кзар и Монтарон атаковали Джахейру и Халида. Не знаю, была ли я согласна с прямолинейностью Джахейры, но я знала, на чьей стороне выступала. Я обнажила меч и атаковала лазутчиков-зентов; ко мне присоединилась и Имоен.
Сообща мы наседала на Кзара, убив его прежде, чем он смог произнести заклинание. Это мало Монтарону возможность бежать. Выпрыгнув в ближайшее окно, он выкрикнул: 'И безумный маг подох! Избавил меня от необходимости марать руки самому!' Мы передали хозяину гостиницы несколько золотых монет в качестве платы за устроенный погром. У местных хватало своих забот, и никому не хотелось вмешиваться в склоки захожих путников. Позже, покидая Берегост, мы узнали, что Монтарона не только не обнаружили, но и тело Кзара таинственно исчезло, наверняка похищенное его компаньоном, заручившимся помощью наемников.
Покинув гостиницу, мы остановились, услышав крики городского глашатая.
'Слушайте! Слушайте! По приказу Святейшего чада Латандера, мэра Берегоста Келдата Ормлира, и в интересах горожан за голову безумного священника Бассилуса назначается награда, и обвиняется он в преступлениях против природы! Тот, кто принесет в храм Песни Утра доказательства его гибели, получит не меньше пяти тысяч золотых монет! Слушайте! Слушайте!'
Пока мы стояли, слушая его речь, приблизился молодой человек, а спиной которого виднелся чехол
