для музыкального инструмента. 'Приветствую вас, искатели приключений. У меня есть к вам интересное предложение. Я слышал, что вы — прекрасный отряд воинов. Как насчет хорошо оплачиваемой работенки в качестве охранников моей госпожи?'
Я бросила взгляд на Джахейру, но та лишь пожала плечами. Я ответила: 'Деньги нам не помешают; расскажи подробнее'.
'Я — Гаррик, и работаю на Силк Росену. Она самая талантливая музыкант и актриса на всем Побережье Мечей, и еще до конца этого месяца будет давать представление во дворце герцогов. Но… в последнее время у нее появились проблемы. Фельдепост нанял каких-то головорезов, пообещав, что ей мало не покажется, если она откажется дать представление в гостинице, которой он владеет. Конечно, она и помыслить не может о том, чтобы пойти на это. И ей требуются наемники для защиты до тех пор, пока она не соберется выступить во Врата Бальдура. Она заплатит вам 300 золотых монет. Что скажете?'
'Звучит неплохо, проводи нас к своей госпоже'. Я ничего не имела против того, чтобы защитить женщину от головорезов.
'Думаю, вы приняли верное решение, давайте встретимся у входа в гостиницу 'Красный сноп'.
Мы проследовали за ним и встретились с нашей нанимательницей. Гаррик представил ее: 'Это — моя госпожа, Силк Росена'.
'Приветствую вас, наемники, я — Силк Росена, актриса. Вижу, мой Гаррик делом занимался. Думаю, стоит предложить вам сумму чуть большую, вы кажетесь ее достойными. Сколько предложил вам мой маленький помощник?'
'Я предложим им 300 золотых, как ты мне и велела', — сказал Гаррик.
'Я поднимаю сумму до 400 монет. Что ж, полагаю, Гаррик объяснил, в чем заключается ваша задача. Вы должны просто избавиться от головорезов, когда они придут угрожать мне. Думаю, справиться с ними не составит труда, но я советую вам атаковать немедленно. Ни в коем случае не разговаривайте с ними. Один из них — маг, слова которые, подкрепленные чарами, могут смутить даже самых непоколебимых'.
Гаррик у меня тревоги не вызывал, в отличие от этой Силк. Я подождала несколько минут, когда к нам подошли три человека.
'Вот они — банда Фельдепоста', — прошептала Силк. — 'Нанесите удар, когда я скажу вам сделать это'.
'Добрый день, Силк', — произнес один из людей. — 'Мы пришли, как ты и просила, и мы…'
'Не смейте угрожать мне!' — прервала его Силк. — 'Я не поддамся вам, теперь со мной друзья!'
'О чем ты говоришь? Мы принесли алмазы, которые…'
'Молчать! Нечего выкручиваться! АТАКУЙТЕ! Перебейте их!'
Иногда выступления бродячих артистов действительно достойны, но ложь Силк была уж слишком прозрачна. Я твердо сказала ей: 'Прекрати это безумие, мы не станем убивать этих невинных людей'.
'Наше соглашение расторгнуто!' — закричала она. — 'В любом случае вы наверняка окажетесь слишком трусливы в сражении. Я сама их прикончу после того, как разберусь с вами!'
Она атаковала нас, к моему вящему удивлению, но скоро пала пред четверкой воинов, ей противостоящей.
'Спасибо, что остановили злобную ведьму до того, как она успела убить нас', — произнес один из людей, когда сражение завершилось. — 'Пожалуйста, возьмите это как знак нашей благодарности'. Он протянул мне зелье, и трое удалились.
'Она мертва!' — воскликнул Гаррик, в сражении участия не принимавший. — 'Думаю, она получила по заслугам; нельзя быть таким злым, как она, и надеяться, что это сойдет с рук. Но теперь у меня нет работы. Не будет ли нагло с моей стороны надеяться сопровождать вас?'
'Конечно', — ответила я, посчитав, что помощь никогда не бывает лишней. Я бросила взгляд на Джахейру; та нахмурилась, но возражать мне не стала.
Раз уж мы оказались в сем городе, я решила навестить одного из ученых, навещавших Крепость Свечи. Огнебородый оказался дома, и с радостью приветил меня и моих спутников.
'А, ты — девочка Гориона, одинокое дитя Крепости Свечи! Да, конечно! Я слышал о гибели Гориона и выражаю тебе самые искренние соболезнования. Надеюсь, что хоть ты и покинула Крепость Свечи, читать книги не перестала… О, мир книг… Да, ты была добра к старику,' (Когда он заезжал в Крепость Свечи, я иногда исполняла его поручения.) 'и я отплачу тебе за это. Позволь подарить тебе книгу. Возможно, суть ее более темна относительно тех книг, которые ты привыкла читать, но, думаю, тебе должно понравиться'.
Книга называлась 'История Трех Мертвых Богов', и повествовала о Бэйне, Баале и Миркуле. В книге говорилось о том, что были они простыми смертными, а после обрели божественный статус. Я знала, что Бэйн и Баал погибли в Смутное Время; вроде бы, Миркул тоже. Если уж смертный может стать богом, то логично, что и бог может погибнуть, как смертный.
Мы навестили несколько лавок, чтобы купить припасов в дорогу, и решили отобедать в 'Красном снопе' перед тем, как покинем Берегост. Но как только мы вошли в гостиницу, дорогу мне загородил приземистый дворф. 'Бьюсь об заклад, что твой жизненный путь сейчас оборвется. Ничего личного, пойми, но, боюсь, время твое на этом грешном мирке истекло'.
'Зачем тебе это?' — возразила я, зная, что переубедить его все равно не сумею. — 'Я ведь ничего тебе не сделала'.
'Насколько я знаю, ты вообще никому ничего не сделала', — согласился он. — 'Но мне наплевать. Цена есть цена, а голова есть голова, и когда два этих понятия встречаются, старик Карлат делает деньги. Как я уже говорил, ничего личного'.
Мы были вынуждены прикончить его. Я обнаружила на теле его свиток с объявлением награды за мою голову, и усмехнулась, заметив, что та выросла до 350 золотых. Хоть сражение и не способствовало аппетиту, мы все равно решили остаться и пообедать. Мы уже заканчивали трапезничать, когда Джахейра подвела к нашему столику некую женщину, у которой к нам была просьба.
'Моему супругу пришлось срочно отправиться по делам в Амн, и я волнуюсь на него. 'Мириан', — всегда говорил он. — 'Мириан, кто знает дорогу лучше старого Роя?' Но дороги сейчас не так безопасны, как раньше, и вот уже несколько месяцев с Амном нет связи. Не могли бы вы внимательно смотреть по сторонам, когда будете идти по южным дорогам, и рассказать мне, если что заметите?'
К югу от Берегоста мы обнаружили двух огриллонов — странных огров-полукровок, стоящих над телом халфлинга. Когда мы расправились с ними, то обнаружили письмо, которое один из них забрал с тела халфлинга. Мы вернулись в Берегост, ибо в письме значилось следующее:
Дорогая моя Мириан, дорога была тяжело, но я сумел добраться до Амна. Думаю, будет разумно, если я вернусь морем, однако это произойдет уже после того, как первые снега укроют землю. Надеюсь, ты получишь это письмо. Я нанял для доставки его халфлинга, который показался мне честным малым.
Твой Рой.
Для Мириан то были добрые вести, а вот для семьи несчастного халфлинга — не очень. Мы вернулись на южный тракт, вступили в сражение с отрядом хобгоблинов, атакующих путников, и встретили охотника по имени Буб Скинт.
По пути я беседовал с Халидом и Джахейрой, узнав немного об их прошлом. Об этом Джахейра говорила неохотно, но поведала, что родилась в Тетире в семье, поддерживающей правление короля Алемандера… к несчастью, в период тетирской гражданской войны. Ее дворянскую семью уничтожили разъяренные толпы черни, а она выжила лишь потому, что девочка-служанка забрала ее из замка незадолго до его падения. Они бежали в леса Тетира и набрели на анклав друидов, пожелавших оставить дитя у себя. Джахейра росла весьма целеустремленной, считая, что единственный способ защитить природу — активно следовать к этой цели. С Халидом у нее было мало общего, но хоть они и частенько пререкались, она питала к нему глубокие чувства. Восхищение ее Горионом было очевидным, и она твердо заявила, что тот, кто несет ответственность за его смерть, разделит эту судьбу.
Халид, заикаясь, поведал, что родился и вырос в Калимшане. О своих родителях он почти не говорил, что но я понял, что отец — торговец — обращал на него мало внимания, даря оное его сводным братьям. О матери, от которой он унаследовал свою эльфийскую кровь, он не говорил ничего. На вопрос, откуда он знает Гориона, Халид отвечал лишь, что они давние друзья, и многие их общие знакомые сыграют погребальную песнь на арфах. Пытаясь говорить о Джахейре, он все время запинался, но его любовь к ней
