потратил целое состояние. На третьей террасе это великолепие дополнялось огромной конюшней и многочисленными флигелями — Бенуа любил лошадей, и его конный завод стал одним из самых известных в Европе.
В общем и целом с первого взгляда было понятно, что Пьер Бенуа, председатель наблюдательного совета различных банковских консорциумов и единственный сын состоятельных и влиятельных родителей, никогда не будет страдать от бедности. Чего стоила одна только огромная яхта под названием «Сайлент Найт», стоявшая в гавани Сен-Тропе — одних только штрафов за простой судна в портовом городе хватило бы на беззаботную и обеспеченную жизнь семье из восьми человек. Тем не менее Пьер Бенуа любил покой. Его жена умерла четыре года назад, а детей им Бог не дал. Пьер Бенуа был глубоко верующим человеком, и если бы он однажды умер, то вся его собственность досталась бы разным частям церкви.
Так как он не делал из этого тайны, никого не удивляло, что среди гостей также находились высокопоставленные представители церкви.
Кардинал Боргезе, старый друг Бенуа, стоял на террасе и смотрел поверх покрытых лесами холмов на синее море. В середине дня прошел дождь, и Бенуа уже начал опасаться, что ему придется проводить праздник исключительно в стенах дома. Но наконец Господь на небесах проявил благосклонность к осыпанному Его милостями земному другу и позволил солнцу выйти из-за туч. Только в последние несколько минут темные тучи снова поплыли на сушу.
— Надо надеяться, что дождя не будет, дорогой друг, — заметил Бенуа и бросил скептический взгляд в небо. На заднем плане играл музыкальный квартет; большинство гостей собрались вне зала — они стояли рядом, пили шампанское и непринужденно болтали.
Бенуа указал на пожилого мужчину в синем блейзере.
— Лорд Витингтон охотно познакомился бы с вами, — сказал он кардиналу.
Кардинал обернулся. Его лицо напряженно застыло и стало похожим на маску изо льда.
— Что вас так расстроило, дорогой друг? — удивился Бенуа. — Все будет хорошо. Слишком часто мы волнуемся без причин.
Кардинал откашлялся.
— Возникли некоторые трудности.
— Трудности? — повторил Бенуа.
— Они снова потеряли его из виду, — вздохнул кардинал.
— Ну и что? Они найдут его. Это только вопрос времени.
Кардинал сурово посмотрел на Бенуа.
— Времени, которого у нас нет, — тихо заметил он.
23
Париж, Национальная полиция, Иль-де-Франс…
Почти семичасовое путешествие на поезде из Мюнхена в Париж сильно утомило их. Когда таксист припарковал свой «пежо» на стоянке перед штаб-квартирой Национальной полиции, Буковски облегченно вздохнул. Он открыл дверцу машины и вывалился наружу, пока Лиза отстегивала ремень безопасности и весело осматривалась вокруг.
— Ах, Париж, центр Парижа, как чудесно… Этот город — просто мечта!
— Не забывай, мы здесь по службе, — вернула она Буковски в реальность.
Здание, в котором находилась штаб-квартира Национальной полиции, походило на замок из феодального прошлого. Две мощные башни стояли по сторонам больших ворот, над которыми развевался французский флаг. Было никак не меньше 25 °C, но Буковски тем не менее набросил светлую летнюю куртку. Он взял свою дорожную сумку с заднего сиденья и заплатил таксисту, когда тот достал из багажника остальной багаж.
— Давай войдем, — предложил он Лизе. — Максим ждет нас. У нас ушло больше времени, чем я думал. Если бы мы так не опоздали…
— Мы могли бы поехать служебным автомобилем, тогда не опоздали бы.
Буковски поморщился.
— С этими психами я и метра не проеду. Это опасно для жизни.
Перед входом стоял полицейский в синей форме. Буковски достал документы и заговорил с коллегой на превосходном французском.
Лиза удивилась.
— А я и не знала, что ты так хорошо говоришь по-французски.
— И по-английски, по-испански, знаю несколько фраз по-датски и по-арабски. По крайней мере, их мне хватило бы, чтобы не умереть с голоду или жажды.
— Да ты космополит, — заметила Лиза.
Французский коллега провел их в здание и предложил подождать в приемной. Высокое, наполненное светом помещение было украшено различными постерами и картинками полицейских будней — реклама для новобранцев. Не прошло и пяти минут, как в комнату вошел Максим Руан. Крупный темноволосый француз тоже был в синей форме. Серебряные знаки отличия с дубовыми листьями подчеркивали его молодцеватость. Он галантно подступил к Лизе, взял ее руку и запечатлел легкий поцелуй на тыльной стороне ее ладони.
— Это честь для меня,
— Надеюсь, только хорошее, — смущенно ответила Лиза.
Буковски поднялся.
— А ну-ка, притормози, это моя коллега, — проворчал он.
Руан обернулся, подошел к Буковски и обнял его.
— А он ни капли не изменился, все тот же старый сукин сын, каким был в Гааге. Как вы только его терпите,
Максим провел своих гостей по зданию. Длинные широкие коридоры, всюду офисы и бесчисленные служащие, спешащие по делам — штаб-квартира французской Национальной полиции отличалась от земельного уголовного розыска в Мюнхене только архитектурным стилем. Кабинет Максима Руана находился на третьем этаже.
Сначала они немного поболтали о старых временах, поговорили о коллегах, с которыми вместе работали и которых давно потеряли из виду. Лиза терпеливо ждала, пока радость встречи улеглась и Буковски перешел к настоящей причине своего приезда.
— Интересная история, — заметил Максим после того, как старый друг сообщил ему подробности убийства двух священников и пономаря, а также вторжения в паломническую церковь в Висе.
— Следы однозначно ведут во Францию, — подвела итог Лиза, после того как Штефан Буковски упомянул о машине с французскими номерами и о конфетном фантике.
— Но почему вы не обратились в Федеральное управление уголовной полиции…
— Ну ты же знаешь все эти формальности и нашу бюрократию, — перебил его Буковски. — Если бы мы направили официальную просьбу к французским властям, то бумаги легли бы под сукно где-нибудь в Висбадене или в прокуратуре Парижа. Уж я-то знаю. Нет, нам нужны факты, и как можно скорее. Мы уже знаем, что машина, очевидно, была взята напрокат. Но нам нужна твоя помощь, так как мы хотим выяснить, кто арендовал ее в день преступления. Кроме того, мы получили образец ДНК подозреваемого. Все данные у меня с собой.
Штефан Буковски полез в дорожную сумку и достал оттуда папку. Максим Руан забрал ее и пролистал.
— «Ле Мюле», — пробормотал он. — Это в Экс-ан-Провансе. Маленькое семейное предприятие.
— Ты разбираешься в конфетах?
