раскошелиться.
– Не беспокойтесь! – хмыкнул он. – Мы всегда готовы к неожиданным изменениям обстоятельств. На этом основан главный принцип страхового дела.
Он резко толкнулся палками и без видимых усилий заскользил вперед – умный, опасный хищник. Наверное, я должен был испытывать какое-то чувство страха, следуя за ним, но этого не было. Наоборот, меня охватило какое-то странное веселье, в руках от возбуждения появилась легкая дрожь. Это состояние напомнило мне мое детство, когда я по субботам смотрел телесериалы и с нетерпением ждал, что произойдет в следующей серии.
До Суле мы добрались к шести вечера. Напряжение прошедшего дня сказалось на всех. Обратный путь прошел без приключений, погода не изменилась, что меня больше всего и беспокоило. Даже небольшой по летним меркам снежный буран мог оказаться фатальным, пока мы находились на леднике.
Мы быстро погрузились на борт, и я вывел «Выдру» на воду. Внезапно подул ветер, разгоняя волну. Симонсен выглянул в иллюминатор. Я сделал то же самое. На горизонте быстро нарастала пелена облаков, закрывая солнце.
– Кажется, приближается шторм, Джо, – произнес он. – Пора нам побыстрее уматывать отсюда.
Но меня не надо было подгонять. Может, кто-то и находит удовольствие в полетах вслепую над горами при штормовом ветре, но только не я. Во всяком случае, меня как пилота это не устраивает. Поэтому я развернул машину против ветра, дал полный газ и пошел на взлет.
Настоящие проблемы начались минут через сорок. Мы уже почти миновали ледник и были над горным хребтом. В этот момент мы оказались в полосе сильного дождя, серой пеленой идущей со стороны моря. «Выдру» стало швырять из стороны в сторону.
Разглядев под собой воды Сандвиг-фьорда, я резко нырнул вниз, оказавшись в клубящемся тумане, который густел с каждой минутой. Видимость сократилась до трех-четырех сотен ярдов.
– Что ты решил? – прокричал Симонсен, перекрывая рев двигателя.
– Решил, что лучше переночевать в Сандвиге, – отозвался я, продолжая крутое пикирование, пока еще что-то можно было рассмотреть внизу.
Глава 12
Ферма Олафа Расмуссена занимала командную высоту на вершине зеленого холма. Поселок располагался примерно в миле от нее и на шестьсот – семьсот футов ниже. Подобно большинству жилищ в этих местах, дом его был бревенчатым, поскольку дерево лучше сохраняет тепло в студеные зимы. Но конструкция его была уникальной. Внутреннее помещение в передней части дома, построенного на фундаменте древних викингов, представляло собой огромный зал примерно семидесяти футов длиной и не менее двенадцати – высотой. В стену был встроен гигантских размеров камин.
В задней части зала располагалась кухня; на втором этаже – полдюжины спален, имеющих выход на внутреннюю балюстраду. Расмуссен встретил нас со своим обычным радушием и сообщил, что Дефорж и Илана отправились в холмы с одним из пастухов в качестве гида.
Мы с Симонсеном заняли крайнюю комнатку. Я брился, поглядывая в треснувшее зеркало. Симонсен лежал на кровати, дожидаясь, когда освободится бритва. На лестничной площадке послышались шаги, дверь распахнулась, и ввалился Дефорж.
В руке он держал винчестер, на поясе красовался патронташ. Взлохмаченная седая борода делала его похожим на какого-то корсиканского бандита, спустившегося с гор кого-нибудь похитить, ограбить и так далее, что и положено делать любому корсиканскому бандиту.
– Эй, Джо, детка, это просто здорово! – громогласно заявил он. – Ну как вы там, на крыше мира? Миссис Келсо по-прежнему платежеспособна?
– Скорее всего, да, – кивнул я.
– Не может быть никаких сомнений, – встрял Симонсен, спуская ноги с кровати. – Это действительно Келсо. Мы нашли на пальце обручальное кольцо с надписью, о которой говорила его жена, но самое главное – полностью совпадает описание зубов. Это единственное, что невозможно подделать. Благодаря этому раскрыто немало убийств.
– Мне ты можешь об этом не рассказывать! – ухмыльнулся Дефорж. – Я в своей жизни сыграл столько копов, что и не упомню. Полагаю, вы полетите завтра утром? – повернулся он в мою сторону.
– Если погода позволит.
– В таком случае нас ждет неплохой вечер, – заметил он. – Пока. Увидимся!
Заканчивая бритье и одеваясь, я все размышлял над последними словами Дефоржа. Он был в каком-то состоянии аффекта. Вполне возможно, что он просто невероятно обрадовался моему появлению. Во многих смыслах он был очень одиноким человеком, я это хорошо понимал. С другой стороны, если речь шла о вечерней пьянке, которой он ждал с нетерпением, то место для этого было выбрано как нельзя кстати. Если и существовал на земле человек, способный перепить Дефоржа, то им был Олаф Расмуссен.
Я вышел на балкон. Внизу старина Расмуссен выговаривал кому-то на кухне, – скорее всего, какой- нибудь эскимоске из поселка, помогающей ему по хозяйству. Потом хлопнула дверь, он появился прямо подо мной, с бутылками в обеих руках, и подошел к столу, расположенному перед камином.
Есть люди, которые с самого рождения отличаются от других. В их жилах вместо крови полыхает огонь. Только постоянное действие придает им жизненную энергию. Олаф Расмуссен был из их числа. Исландец датского происхождения, он имел дипломы судоводителя и яхтенного капитана; первые три десятка лет своей сознательной жизни он провел в море и осел в Сандвиге, только когда ему стукнуло пятьдесят, под благовидным предлогом разведения овец, но на самом деле собираясь реализовать главную страсть своей жизни – заняться историей викингов.
Сейчас в отблесках каминного пламени он был как две капли воды похож на первопроходцев этих земель – на Лейфа Счастливчика или, может, на самого Эрика Рыжего. Огромная фигура патриарха с гривой до плеч и бородой, спускающейся на грудь.
Я пошел вниз по лестнице. Он обернулся на звук шагов и громко воскликнул по-датски:
– Как мне повезло, что спустился туман!
До сего момента мы с ним толком сегодня и не разговаривали. Он тут же развалился в ближайшем кресле и принялся раскуривать сигару.
– Даже не спрашиваю, как вы себя чувствуете, – проговорил я. – Вы с каждым разом все молодеете. Поделитесь секретом!
– Женщины, Джо, – сообщил он важно. – Я окончательно завязал с ними.
Лицо его было при этом очень серьезно. Я смиренно кивнул.
– Ах вот как? Ни одна эскимоска из поселка больше к вам не ходит?
– Не больше двух-трех в неделю. Решил, что пора сокращать это дело, – расхохотался он, наливая себе полстакана шнапса и заглатывая его одним махом. – А как ты, Джо? Как дела? Ты как-то изменился.
– Да вроде бы не с чего.
– Может, женщины?
Я отрицательно покачал головой. Он протяжно вздохнул.
– По-прежнему одинокая постель. Это ошибка, сынок. Женщина послана в мир, чтобы создавать комфорт мужчине. Это заповедано Господом Богом.
Я решил сменить тему.
– Что вы скажете о Дефорже?
– Хороший вопрос. – Олаф налил себе еще шнапса. – Когда мне было двадцать лет, я ходил первым помощником капитана на барке из Гамбурга к Золотому Берегу. Мы оказались на Фернандо По в самый пик эпидемии желтой лихорадки. – Он нахмурился, молча глядя в огонь. – Повсюду валялись трупы. На улицах, в воде бухты... Но самым страшным зрелищем были лица тех, кто уже заразился и знал, что гоже обречен. У них были совершенно мертвые глаза. Ходячие трупы, если угодно. – Он покачал головой. – Меня до сих пор пробирает дрожь при одном воспоминании об этом.
– Забавная история, но какое она имеет отношение к Дефоржу?
– У него такой же взгляд. Глухое отчаяние. Нет, не все время. Только тогда, когда он считает, что его никто не видит.
Об этом стоило задуматься, но продолжить нам не удалось, потому что на лестнице показалась Илана
