женщина, казалось, оживает. Миллер смотрел на нее с выражением зачарованного ужаса.
— Вам действительно нравится эта работа, Джек?
— Что вам нужно? — спросил спокойно Миган.
— Мне нужны вы.
— Ничего нового, а? Всегда одно и то же. Стоит кому-то упасть и сломать ногу, вы тут как тут, вам нужен я.
— Совершенно верно, — сказал Миллер. — Теперь коснемся деталей. Сегодня утром Ян Краско приехал на кладбище, чтобы принести цветы на могилу матери. Он делает это вот уже больше года, по четвергам.
— Значит, однако, у этой сволочи было сердце, так? А зачем вы это рассказываете мне?
— В полдвенадцатого кто-то влепил ему пулю в голову. Работа настоящего профессионала. Очень чистая и шумная, так что предупреждение дошло до всех.
— Что еще за предупреждение?
— 'Не шутите с Миганом, иначе вы пропали'.
Миган поднял над лицом мертвой женщины целое облако пудры.
— Сегодня утром я присутствовал на похоронах. Старик Маркус, портной. В полдвенадцатого я сидел на отпевании в церкви Спасителя и слушал, как тамошний священник рассыпается перед нами в словесах. Спросите у Билли, он был со мной. Спросите еще у сотни других, включая мэра. У старины Маркуса была куча друзей, это был настоящий джентльмен. Таких людей осталось в наше время немного.
Он добавил на веки женщины немного теней, смазав их вазелином, затем накрасил губы. Эффект был действительно замечательным. Казалось, женщина спит.
— Да плевать мне, где вы были, — сказал Миллер. — Под этим делом стоит ваша подпись.
Наконец Миган повернулся к нему, вытирая руки тряпкой.
— Докажите это, — возразил он, не дрогнув.
Досада и долголетнее желание поймать этого человека с поличным комом подкатили к горлу Миллера так, что он чуть было не задохнулся. Ему пришлось ослабить узел галстука и расстегнуть воротник рубашки.
— Вы за это ответите, Миган, — пророкотал он. — Я прилеплю обвинение на вашу спину, даже если мне это будет стоить жизни. На этот раз вы зашли слишком далеко.
Глаза Мигана заблестели по-особенному, вся его личность обрела новые размеры, казалось, он излучает особые волны, пропитанные властностью.
— И вы замахиваетесь на меня? — процедил он холодно и, протянув руку, указал на тело перед собой. — Посмотрите на нее, Миллер. Она умерла. Я вдохнул в нее жизнь. И вы воображаете, что можете вмешиваться в мои дела?
Миллер невольно сделал шаг назад, а Миган крикнул:
— Убирайтесь! Вон отсюда!
И Миллер выскочил из комнаты так поспешно, словно за ним по пятам гнались все черти преисподней.
В зале снова воцарилась величественная тишина. Миган на мгновение застыл на месте, тяжело дыша, затем взял большой сосуд с кремом для тела и повернулся к умершей.
— Я вдохнул в тебя жизнь, — пробормотал он. — Жизнь.
И принялся старательно втирать крем.
Глава шестая
Лицом к лицу
Дождь еще шел, когда Фэллон пересек Сен Полс-сквер и взбежал по лестнице главного входа. Он решил обратиться в контору, но она оказалась пустой, правда вскоре появился Руперт, вышедший из цветочного магазина через дверь с витражами.
— Что вам угодно, мистер?
— Меня зовут Фэллон. Миган ждет меня.
— Конечно, мистер, — сказал Руперт с изысканной вежливостью. — Соблаговолите подождать здесь, я сейчас его найду.
Он вышел. Фэллон закурил и стал ждать. Прошло две минуты, прежде чем Руперт снова появился.
— Я проведу вас наверх? — сказал он и, широко улыбнувшись, пошел в вестибюль.
— Куда это, наверх? — спросил Фэллон.
— Мистер Миган распорядился переделать помещения верхних этажей всех трех домов в огромную квартиру для собственного пользования. Это великолепно.
Они подошли к маленькому лифту, но когда Руперт открыл дверцу, Фэллон спросил:
— Это единственный путь?
— Есть еще служебная лестница.
— Ну так и пойдем по ней.
Радушная улыбка Руперта слегка погасла.
— Ну, ну, пойдемте, с мистером Миганом не надо играть в солдатики, мой дорогой. Это расстроит мистера Мигана, а из этого следует, что мне этой ночью здорово попадет, а я, если говорить честно, совершенно не расположен сегодня к этому.
— А мне казалось, что ты будешь наслаждаться каждым мгновением этой волшебной ночи, — сказал Фэллон и нанес ему сокрушительный удар между ног.
Руперт закричал, упал на колени, а Фэллон достал из кармана свою «чешку». Он убрал глушитель, но от этого оружие отнюдь не стало безопаснее. Руперт побледнел, однако до последнего момента вел себя мужественно.
— Он вас просто пригвоздит за это. Никто не смеет перечить мистеру Мигану!
Фэллон убрал «чешку» в карман.
— Лестница, — процедил Фэллон.
— Хорошо, хорошо, на ваш страх и риск, мой дорогой, — торопливо забормотал Руперт, потирая ушибленное место.
Лестница находилась возле входа в комнату для покойников. Они поднялись на три этажа, Руперт шел впереди. Наверху имелась обитая тканью дверь, они остановились, не доходя трех ступеней до нее.
— Эта дверь ведет прямо у кухню.
— Хорошо. Тебе лучше вернуться и заняться лавочкой, малыш.
Руперт не ждал повторного приказа и поспешил спуститься вниз. Фэллон бесшумно открыл дверь и действительно оказался в кухне. Через приоткрытую в глубине помещения дверь он расслышал голоса.
Он на цыпочках прошел через кухню, мимоходом окинув взглядом помпезно обставленную комнату с окнами в виде мансарды в каждой стене. Миган сидел в кожаном кресле с книгой в одной руке и стаканом виски в другой. Билли, держа уиппета на руках, стоял возле камина, в котором мерцали угли. Доннер и Бонати ждали по обе стороны выхода из лифта.
— Где его носит, Бог ты мой? — проворчал Билли.
Уиппет соскочил с его рук и побежал к двери в кухню, возле которой остановился и принялся тявкать. Фэллон вошел в гостиную и наклонился, чтобы почесать за ухом у собаки, держа правую руку в кармане куртки.
Миган положил свою книгу на стол и хлопнул себя по ляжке.
— Я же тебе говорил, что это чертов пройдоха, — сказал он Билли.
Зазвонил телефон. Он снял трубку, немного послушал и улыбнулся.
— Все хорошо, зайчик, возвращайся к делам. Я смогу этим заняться, — объявил он, кладя трубку. — Это Руперт. Он беспокоится кое о чем.
— Ах, как мило, — сказал Фэллон.
Он прислонился к стене возле кухонной двери, держа руки в карманах. Доннер и Бонати торопливо вошли в комнату и встали по обе стороны от дивана лицом к нему. Миган сделал глоток виски и снова взял книгу. Это был «Град Божий» Святого Августина.
— А это ты читал, Фэллон?
— Читал когда-то.
