Ярость, обрушившаяся на Микали, была подобна дикому зверю. Боль, какой он раньше никогда не испытывал, пронзила его тело. Он согнулся пополам, рухнул на колени и замер, сжавшись в комок.
Сколько времени это продолжалось, Джон не знал, но вечером он очнулся на незнакомой темной улочке. Наконец, устав бродить, он зашел в маленькую дешевую забегаловку и, заказав кофе, сел за грязный столик. Казалось, время потекло вспять, он снова был в парижском кафе с рынком, даже номер „Таймс', забытый кем-то, лежал неподалеку. Джон взял газету и, бездумно пробежав глазами колонку новостей, вдруг замер, наткнувшись на короткий заголовок посреди второй страницы: „Делегация греческих военных прибывает в Париж для консультации в рамках НАТО'.
Еще не дочитав до конца заметку, он уже знал, чье имя увидит среди членов делегации.
А потом все пошло как по маслу, словно Бог руководил им. Позвонил Бруно Фишер.
– Джон? Очень рад, что застал тебя. Есть возможность организовать два срочных концерта. В среду и пятницу, если тебя устраивает. Хоффер должен был играть концерт ля минор Шумана в сопровождении Лондонского симфонического оркестра. К несчастью, у него перелом кисти.
– В среду? – машинально переспросил Микали. – Тогда у меня всего три дня.
– Да ладно, ты ведь дважды записывал эту штуку. Хватит и одной репетиции. Ты произведешь фурор.
– А где играть? – поинтересовался Джон. – В Фестиваль-Холл?
– Господи, конечно, нет. В Париже, Джонни. Я понимаю, что тебе придется снова мчаться на самолет, но ведь ты согласен?
– Согласен, – спокойно ответил Микали. – Париж меня устраивает.
Военный переворот, свершившийся в Греции ранним утром 27 апреля 1967 года, был блестяще спланирован немногочисленной группой полковников в обстановке строжайшей секретности, что во многом способствовало его успеху. Газеты всего мира много и обстоятельно писали о нем. Микали провел целый день в Британском музее, проглядывая имевшиеся там материалы о времени, последовавшем за переворотом, и лишь после этого заторопился на вечерний парижский рейс.
Задача оказалась не такой уж трудной, потому что его в первую очередь интересовали фотографии. Их было две. Одна, в журнале „Таймс', изображала полковника Георгиаса Вассиликоса, высокого видного мужчину сорока пяти лет с пышными черными усами, рядом с полковником Пападопулосом, фактическим диктатором Греции. Вторая, в журнальчике, издающемся в Лондоне греческими беженцами, запечатлела Вассиликоса в окружении двух сержантов. Подпись под снимком гласила: „Палач и его подручные'. Микали аккуратно вырвал страничку с фотографией и пошел прочь.
На следующее утро, по приезде в Париж, он зашел в греческое посольство, где его с радостью приветствовал атташе по делам культуры доктор Мелос.
– Мой дорогой Микали, какая приятная неожиданность. Я и не подозревал, что вы собираетесь в Париж.
Микали объяснил ситуацию:
– Естественно, парижские газеты объявят для любителей музыки о замене исполнителя. Но я решил лично поставить посольство в известность.
– Бесконечно вам благодарен. Посол пришел в ярость, если бы пропустил ваше выступление. Позвольте угостить вас бокалом вина.
– Я с радостью оставлю билеты, – продолжал Микали, – и послу, и его гостям.
Кажется, недавно пресса рассказывала, что у вас здесь крупные армейские чины из Афин?
Подавая бокал с шерри, Мелос состроил гримасу.
– Они не слишком-то интересуются культурой. Полковник Вассиликос из военной контрразведки, что на нормальном языке означает…
– Могу себе представить, – улыбнулся Микали.
Мелос взглянул на часы.
– Я сейчас покажу его вам.
Он подошел к окну. Во дворике посольства стоял черный „мерседес'. Шофер вытянулся у распахнутой двери лимузина. Спустя мгновение полковник Вассиликос, сопровождаемый сержантами Алеко и Петракисом, спустился по лестнице главного подъезда. Когда „мерседес' отъезжал, Микали взглянул на его номер, хотя машина и так бросалась в глаза благодаря маленькому греческому флагу на капоте.
– Десять часов минута в минуту, – заметил Мелос. – И в предыдущий визит месяц назад он был столь же пунктуален. Если желудок у него работает так же четко, его здоровью можно только позавидовать. Сейчас наш гость отправился на целый день в академию „Сен-Сир'. Его маршрут проходит через Буаде-Медон и Версаль. По словам шофера, ему нравятся открывающиеся из окна виды.
– Работа, работа и никаких удовольствий? – спросил Микали. – Какой скучный тип.
– Говорят, он любит мальчиков, но, возможно, это только сплетни. Одно я знаю наверняка. Есть много
