Она нетерпеливо вздохнула:
– Когда умрет мой дядя. Тогда я стану владеть всем его бизнесом, а ты сможешь вести этот бизнес. Ты разве не понимаешь, дорогой? Мы будем обеспечены на всю жизнь.
Марлоу аккуратно потушил сигарету в пепельнице и встал.
– Ты имеешь в виду, что именно ты будешь обеспечена на всю жизнь?
Пройдя мимо Дженни, он вышел в прихожую. Та выскочила за ним и схватила за плечи как раз в тот момент, когда он начал отпирать входную дверь.
– Что случилось?! – воскликнула она. – Что ты делаешь?
Он снял ее руки и открыл дверь.
– Я пошел. А почему бы и нет? У тебя ведь нет никаких претензий ко мне?
Она в отчаянии затрясла головой:
– Ничего не понимаю!
– Сказал бы я тебе словечко, но даже я соблюдаю некоторые правила приличия.
Дженни все еще выглядела озадаченной, и он, вздохнув, продолжил:
– С тобой все ясно, мой ангел. Я встречал всяких людей, но ты наверняка получишь первый приз. Неужели ты даже не понимаешь, о чем я говорю.? Впрочем, такие, как ты, не в состоянии понять.
Еще некоторое время она смотрела на него с удивлением, потом вдруг злоба блеснула в ее глазах и она наотмашь ударила Марлоу по лицу.
– Проваливай, – закричала она. – Ну, давай, катись отсюда!
Он крепко схватил ее за запястья, закипая гневом. Дженни какое-то мгновение молча смотрела на него и вдруг плюнула ему в лицо, грязно выругавшись.
Марлоу непонимающе посмотрел на нее, а потом отпустил руки и расхохотался. И все еще продолжал смеяться, пересекая двор и выходя на темную улицу.
Он ехал обратно в Литтон с опущенным боковым стеклом, и холодный ветер несколько успокоил его. Он думал о Дженни О'Коннор, и ему стало жаль ее. Ей так и придется жить одной, а это, наверное, суровое наказание. Он умышленно гнал от себя мысли о ней и постарался сосредоточиться на своем будущем.
Его первоначальная идея уехать в Ирландию по-прежнему казалась ему привлекательной. Добравшись до фермы, он решил действовать незамедлительно.
Он остановил грузовик у входной двери и вошел в дом. Проходя мимо гостиной, он услышал доносившиеся оттуда звуки рыданий. Заглянув в гостиную, он увидел свернувшуюся калачиком в кресле и плачущую навзрыд Марию. Ее рыдания не могли не тронуть даже самое жесткое сердце.
– Что случилось, мой ангел? – спросил Марлоу, опускаясь перед ней на колени.
Мария подняла залитое слезами лицо.
– Пойдите прочь от меня. От вас еще и сейчас пахнет ее духами, – с горечью сказала она.
Марлоу со злостью вскочил с колен.
– Бога ради, скажи же, что здесь произошло?
– Это папа. Он уехал на другом грузовике.
Марлоу нахмурился.
– Он что, с ума сошел? Он же болен.
– Конечно. Но Мак звонил с час назад. У него авария, и он спрашивал, не можете ли вы подъехать к нему на другой машине.
Марлоу разразился проклятиями:
– И что, старик решил, что ехать надо ему?
Мария кивнула:
– Да, пока вы там развлекались с Дженни О'Коннор, он с трудом поднялся с постели и уехал, да еще в такую ночь, как сегодня.
Прежде чем Марлоу смог ответить, зазвонил телефон. Она быстро поднялась и взяла трубку.
– Да, кто это? – Послушав некоторое время, она вдруг покачнулась и ухватилась за край стола. – Как вы сказали? – Она стала водить головой из стороны в сторону, а потом выпустила из рук трубку и повернула к Марлоу искаженное мукой лицо. – Хью! – пробормотала она. – Хью! – И свалилась на пол в глубоком обмороке.
Марлоу схватил повисшую трубку.
– Хэлло? Это Марлоу. Кто говорит?
– Хью, это ты? – раздался сквозь треск и шум голос Мака. – Я в городке Бэрдон-Бэнк, примерно в сорока милях отсюда. Приезжай как можно скорее. Старик умер.
Глава 10
Марлоу приехал в Бэрдон-Бэнк только на следующее утро в начале восьмого. Найти место аварии оказалось совсем не трудно. На середине спуска с холма у обочины стояли два пострадавших автомобиля и полицейская машина. Марлоу остановился за ними и выключил мотор.
Когда он вылезал из кабины, появился молодой полицейский констебль и, нахмурившись, сказал:
– Только не здесь, приятель. Зеваки нам здесь ни к чему.
– Человек, который разбился, мой хозяин, – ответил Марлоу. – Мне звонили ночью и просили приехать как можно скорее.
Лицо полисмена сразу приняло более дружелюбное выражение.
– Да, ваш второй водитель был здесь. Он с Ямайки, по фамилии Макензи. Вы найдете его в придорожном кафе у подножия холма.
Марлоу кивнул.
– Благодарю вас. Но я прежде хотел бы взглянуть на грузовик, если вы не возражаете.
Полисмен пожал плечами.
– Пожалуйста, но предупреждаю вас, зрелище не из приятных.
Они немного спустились вниз по дороге и подошли к пролому в стене, ограждавшей плантацию елок. Отсюда начинался крутой склон к реке.
Путь грузовика легко было проследить, и в конце этого пути, в гуще елок, виднелось то, что раньше было грузовиком.
Марлоу прокашлялся.
– Это выглядит ужасно.
Полисмен кивнул.
– Я был там, внизу, и поверьте мне, что это и на самом деле
– А что старик? – спросил Марлоу.
Полисмен печально покачал головой.
– Он все еще там, внутри, вернее, то, что от него осталось. Придется разрезать металл, чтобы вынуть труп.
Еще некоторое время Марлоу смотрел на обломки, потом отвернулся.
– Благодарю вас, – сказал он. – Возможно, мы увидимся попозже. – Он залез в грузовик и спустился к придорожному кафе.
Мак сидел в углу, развалившись на стуле, и спал. Когда Марлоу тронул его за плечо, тот мгновенно проснулся.
– Хью! Я почти уж не надеялся, что ты приедешь.
Марлоу объяснил причину задержки:
– Мария потеряла сознание при мне, когда услышала известие о несчастье. Мне пришлось привезти доктора. Он дал ей успокоительное и уложил в кровать. Она была в таком состоянии, что я не мог оставить ее.
– А как она теперь? – спросил Мак.
Марлоу покачал головой.
– У нее внутри все как бы заледенело, бедное дитя. Она восприняла гибель отца очень тяжело. Не могла уснуть, пока я не приготовил для нее чашку чаю, куда незаметно сунул пару таблеток снотворного. Тогда она задремала.
Мак направился к стойке и принес две чашки кофе.
