наварить на них тысячу процентов прибыли. Но я знаю, что этот самый идиот будет обокраден или убит. Что я должен делать? Взять деньги или отдать их тебе?
— Ты — полный кретин, Пайк, — ответил Чес. — Не вини меня в том, что я, блин, испортил тебе жизнь. Я предлагаю тебе хорошее дело. Идиот, я же удвою твои деньги. Я утрою их. Просто дай мне шанс, который так неожиданно выпал. Я смогу сесть за руль шикарного авто, въехать в город, и люди скажут:
— Посмотрите, это Чес… Это едет Чес. Что за парень!
Раздался щелчок и скрип открываемой двери.
Там стояла Марти, причем сильно не в духе.
— Добро пожаловать в наш клуб, — сказал Пайк. — Добро пожаловать на вечеринку.
— Привет, Дэннис, — спокойно сказала она и отошла в сторону.
За ней стоял Терри Наджент и держал ружье.
— Мать твою, — сказал Ноэль.
Глава тридцать четвертая
— Выходите, — сказал Терри Наджент, и они все вместе вышли из кладовки.
Чес взял Марти за руку:
— У тебя все в порядке, любимая?
Она стряхнула руку.
— Ну, Большой Игрок, это ты называешь «хорошо проводить время»? Почему все, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо?
— Хороший вопрос, — сказал Пайк и оглядел помещение.
Красавчик лежал там же, куда упал. Док и Нодди сидели спина к спине, привязанные к ножке стола оградной проволокой. Их рты были заклеены скотчем. На лице Дока с одной стороны красовался глубокий порез, и его голова безвольно свисала на грудь. Нодди выглядел так, словно с него хватит, и он сдается.
Терри кивнул Марти:
— Теперь привяжи этих двоих.
— Кого именно?
— Бишопов. Пайка оставь.
— Терри, — сказал Чес. — У меня твои деньги. Дай мне день или два, и я смогу их удвоить.
— Я разберусь с тобой через минуту, Чес. Сначала мне нужно уладить кое-что с ним. — Он указал на Пайка ружьем.
— Делай с ним, что хочешь, — добавил Чес. — Но доверяй мне. Я могу сделать тебя богатым человеком.
— Я не хочу быть богатым, — ответил Терри. — Я только хочу забрать свое.
— Мы оба этого хотим, — заметил Пайк.
— Быстрее, привяжи их! — прикрикнул Терри на Марти.
— Хорошо, хорошо.
Чес и Ноэль послушно сели у второй ножки стола, и Марти начала привязывать их проволокой с большой катушки. Терри следил то за ней, то за Пайком.
— По-прежнему испытываешь слабость к возбуждающим ситуациям, Марти? — спросил Пайк, оглядываясь вокруг в поисках какого-нибудь оружия.
— Если бы ты так не опозорился десять лет назад, Пайк, — ответила она, кряхтя от напряжения. — Ничего бы этого не случилось.
— Но ты приложила все усилия, чтобы случилось кое-что другое, верно? Для тебя же главная радость что-нибудь испоганить?
— Двигайся живее, — сказал Терри.
— Ладно, — раздраженно ответила Марти. — Я же тебе все-таки не рабыня, а?
— Терри, — сказал Пайк. — Почему ты не оставишь все как есть? Успокойся. Наслаждайся жизнью. Ты мечешься как бык, которому в задницу вставили горячую кочергу. Разве это лучший способ вести дела?
— Я веду дела по-своему. Как надо.
— Сделано. — Марти выпрямилась. — Доволен?
Терри убедился, что Чес и Ноэль не смогут сдвинуться с места.
— Хорошо, — ответил он, и Марти аккуратно отрезала проволоку кусачками. Потом она обернулась к Пайку.
— Знаешь, что, — сказала она, — вся моя жизнь была отвратительной. Я не могу вспомнить ни одного приятного момента. Ни с тобой, ни с кем-нибудь другим. Даже в хорошие времена было плохо.
— Ты, женщина, — сказал Терри, показывая на кладовку. — Иди туда.
— Иди туда сам, — ответила Марти. — Я сделала, что ты мне сказал. Теперь они твои.
— Нет. Я хочу, чтобы ты пошла туда.
— Мечтай. Я собираюсь ехать домой. Ты можешь остаться здесь и изображать из себя мачо с другими маленькими мальчиками. Это не имеет ко мне никакого отношения. — Она сделала шаг к двери.
— Не надо, — сказал Терри.
— На него ори. — Она открыла дверь.
— Марти, — вмешался Пайк, — не надо.
— Я могу делать все, что хочу, Пайк, — закричала Марти. — Я всегда была связана с каким-нибудь козлом в штанах, и куда меня это привело? С этой минуты я сама по себе. Я делаю, что хочу. — Она ударила себя по груди кулаком. — Что я хочу — я, Марти Стоддарт. Посмотри вокруг.
Марти обвела комнату рукой.
— Куда ты скатился? — Она покачала головой, отвернулась с отвращением на лице и вышла во Двор.
Терри выстрелил ей в спину. Марти упала в грязь и попыталась рукой дотянуться до спины, словно желая избавиться от зуда. Ее белый свитер окрасила кровь. После нескольких судорожных движений ее рука безвольно упала.
— Зачем ты это сделал? — спросил Пайк. — Господи, зачем.
— Я не люблю женщин, — ответил Терри. — Они непонятливые.
Он поднял ружье. Два ствола — два патрона.
— Теперь твоя очередь, — сказал он Пайку и, замахнувшись ружьем, сильно ударил его по голове, прежде чем тот успел защититься.
— Это за мои колени, — сказал Терри.
От удара Пайк свалился на пол. Он стал подниматься, голова нещадно трещала. Тут Терри ударил его снова.
— Это за голову.
Пайк отшатнулся к кухонной стене, «Хорошо, — подумал он, — продолжай в том же духе. Просто бей меня, сморчок вонючий».
Удар. Капля крови слетела с головы Пайка и упала на пол.
— Это за память, которая у меня пропала.
— Давай, давай, ударь еще, чтобы я перешел грань, разбуди во мне зверя.
Удар.
— Это за Бэзила.
Пайк отлетел на стену, срывая по пути утварь с крючков.
Хорошо. Вот оно, пришло. Полный улет. Полное «дидли».
Удар.
— Это за то, что мне пришлось вести машину.
Пайк свалился на пол и растянулся среди упавших вещей.
