глаза.
— То, что я прошу у вас, очень просто, — растягивая слова, пропел он, — но от этого будет зависеть, как сложатся наши с вами рабочие отношения. Поверьте, в этом нет ничего необычного, вам не придется проводить бессонные ночи. Но, как я уже не раз говорил вам, это необходимо. — Дайсон пробуравил ее взглядом и мрачно повторил: — Необходимо. Вы, кажется, не понимаете значение этого слова.
— Необходимо, — не выдержав, гневно вскричала Патриция, — чтобы я спала с вами только потому, что работаю под вашим руководством в этой компании?!
— Не надо приписывать мне того, чего я не говорил, — улыбнувшись одними губами, поправил ее Дайсон. — Речь идет лишь о более тесных личных отношениях, которые положительно повлияют на наше с вами рабочее сотрудничество. Вы восприняли мое предложение слишком буквально.
— Вы напрасно думаете, что я ничего не понимаю. Я прекрасно знаю, что вы имеете в виду но об этом не может быть и речи, так что вы зря тратите на меня свое красноречие, — отрезала Патриция, с трудом пряча отвращение к этому человеку.
— Послушайте, — продолжал он уговоры, — вам все это может казаться странным, непривычным, потому что вы, как я понимаю, вели довольно замкнутый образ жизни. Но вам все-таки придется осознать одну простую истину. — Дайсон сделал короткую паузу; как бы взвешивая слова, которые собирался произнести. — Это совершенно нормальное явление, так устроен мир, и вам надо соблюдать правила игры или уйти со сцены. Сейчас я говорю вполне серьезно, — добавил он сурово.
Патриция почувствовала, как под его изучающим взглядом вспыхнуло ее лицо.
— Я... мне нужна эта работа... — тихо промолвила она, теряя первоначальную смелость. — Я не могу заниматься поисками другой работы в данный момент, мне нужно оплачивать счета за обучение моей сестры в университете. Кроме меня, у нее никого нет. Я не могу, позволить, чтобы меня уволили только из-за того, что вы...
Дайсон улыбнулся, его глаза похотливо заблестели.
— Я об этом и говорю. Вы не в том положении, чтобы быть сверхщепетильной. Как вы сами правильно заметили, сейчас не время бросаться работой. Почему же вы не хотите выполнить мою просьбу и тем самым подвергаете себя риску быть выброшенной на улицу? Если бы вы с самого начала вели себя благоразумно, то не оказались бы в такой ситуации и вам не о чем было бы беспокоиться. — Голос Дайсона зазвучал еще более вкрадчиво. — Думайте о том, что я достаточно привлекательный мужчина, и вам сразу станет легче, — посоветовал он и встал из-за стола. — Мне кажется, что на меня даже приятно посмотреть, не так ли? — Он подошел к Патриции и провел указательным пальцем по ее щеке.
Съёжившись от омерзения, она уставилась невидящим взглядом на картину, висевшую над его письменным столом.
— Неужели мысль о том, что между нами могут быть более тесные отношения, кажется вам ужасной? — Палец Дайсона медленно скользнул к ее плечу и вниз, к груди. — Немного нежности, человеческого тепла...
Патриция содрогнулась, когда ей в нос ударил тяжелый запах его одеколона. Дайсон схватил ее за талию и прошептал, касаясь губами ямки на шее:
— Это ведь не так страшно, да? Мы здесь одни, почему бы вам не расслабиться и не получить удовольствие хотя бы раз?
— Уберите руки! — выкрикнула Патриция.
— Своим глупым упрямством вы делаете себе только хуже, — мягко прожурчал его голос. — Не будьте дурочкой, я могу сделать вас счастливой.
Не в силах более выносить близость этого омерзительного типа, Патриция отступила на шаг, ее взгляд по-прежнему был зафиксирован на картине.
— Ну же, — продолжал наступать Дайсон, — дайте мне, что я прошу, и у вас не будет никаких проблем в жизни. — И он потянулся губами к ее рту.
— Нет! — вскрикнула Патриция, потеряв самообладание.
Она увидела свою руку, внесенную для удара, и подумала, что это зрительная галлюцинация. Но звонкая пощечина, которую она влепила Дайсону, была вполне реальной. Как и жжение в правой ладони Патриции.
Дайсон, не ожидавший такого отпора, отпрянул, его рыбьи глаза округлились от изумления. Его обескураженный вид и разливающееся по левой щеке ярко-красное пятно доставили Патриции удовольствие, ненадолго отодвинувшее на второй план панику. Она настороженно следила за Дайсоном, который вернулся за стол.
— Вам не следовало этого делать, — сказал он, с трудом сдерживая ярость. — Вы совершили большую ошибку, леди.
— Вы сами толкнули меня на это, — тихо проронила Патриция, мысленно прощаясь с работой. — Я... я не могу дать вам то, что вы хотите. Это не в моем характере. Вы не имели права...
— Вы опоздали со своими объяснениями, — мрачно изрек Дайсон. — Боюсь, что вы лишили себя шанса, который у вас еще оставался, чтобы как-то решить эту... проблему.
Патриция побледнела как полотно.
— Что вы имеете в виду?
— Все очень просто, мисс Лонгсдейл. — Дайсон язвительно ухмыльнулся. — Ваши дни в компании сочтены. Я бы даже сказал, что вы можете считать себя уволенной. Очень жаль. Вам так нравилась эта работа, и вас ценили здесь. Меня всегда удивляло, с какой легкостью некоторые люди разрушают то, что им очень дорого.
— Я напишу на вас докладную, — пригрозила Патриция, лихорадочно соображая, каким образом может противостоять ему. — Сексуальное домогательство преследуется законом. Меня в компании хорошо знают, и к моим словам отнесутся серьезно.
Дайсон усмехнулся и покачал головой.
— Вы заблуждаетесь. Когда речь идет о ценном сотруднике, руководство всегда выступает на его стороне. А я отношусь именно к этой категории, поэтому я для компании гораздо важнее, чем вы. Я уверен, что вы слышали, какие усилия предпринимала «Хайтек Информейшн» для того, чтобы переманить меня. Они нуждаются во мне и в моих способностях. Но, даже если на ваши обвинения и обратят внимание, вы все равно потеряете работу. Скандалисты никому не нужны.
— Ничего, я рискну.
— Воля ваша. — Дайсон засмеялся. — Жалуйтесь Гарри Дженкинсу, английской королеве, хоть самому Господу Богу. Вас внимательно выслушают, возможно, даже посочувствуют, и вы подумаете, что руководство поверило вам. Но в итоге вам предложат не поднимать шума или написать заявление об уходе по собственному желанию. И если вы попытаетесь продолжать свою борьбу, то все равно проиграете. Но я не советовал бы вам делать это, — с угрозой добавил он.
— Почему? — осведомилась Патриция, ее ненависть и презрение к этому человеку пересилили страх.
— В любом случае вы не будете работать в этой компании. Но, если вы настолько глупы, что захотите нанести мне какой-нибудь вред, я накажу вас за это, и моя месть обойдется вам очень дорого. Мне ничего не стоит сделать так, что вы не сможете устроиться на работу по специальности. Нигде и никогда. — Дайсон самодовольно улыбнулся. — Вы меня поняли?
— Мне кажется, вы переоцениваете свое влияние, — резко сказала Патриция.
— На вашем месте, леди, я не стал бы проверять это, — предупредил он.
Бледная от злости и унижения, Патриция долгим взглядом смотрела на мужчину, сидевшего за столом. Его холодные, почти бесцветные глаза напоминали ей опасные, лишенные всякого выражения глаза змеи.
— Мне бы хотелось знать, сэр, почему вы считаете себя вправе коверкать жизнь людям, которые не сделали вам ничего плохого, только из-за того, что вам приспичило удовлетворить свою жалкую дешевую похоть.
Глаза Дайсона загорелись бешеным огнем.
— Вон отсюда! — прорычал он. — Советую вам собрать вещи, вас скоро вышвырнут отсюда!
Патриция тихо закрыла за собой дверь — она не хотела, чтобы коллеги догадались о том, что
