– Утром, когда я проснулся и увидел, что вы еще здесь, по дому ходила миссис Строуберфилд.
– Кто ее пустил? – воскликнул юноша. – Ведь она могла зайти сюда и увидеть меня…
– Совершенно верно, – кивнул Батлер. – Она бы вас увидела, если бы я не принял необходимых мер предосторожности.
– Каких мер? – решил уточнить Ален.
– Я прикрыл дверь в вашу комнату и сам спал здесь же, на диванчике.
Батлер решил умолчать, что сам за это время покидал дом.
– Графиню впустила Саманта… – закончил он.
Ален открыл было рот, чтобы выругать старуху, но Ретт взмахом руки остановил его.
– Служанка не виновата, – сказал Ретт. – Она вошла в этот кабинет первой, и наткнулась на меня.
– Она что-нибудь заметила? – угрожающе произнес молодой человек.
– Нет, ничего! – успокоил его Батлер. – Я сразу выпроводил Саманту…
– А что надо было Луизе?
– Представьте себе, всего только позвонить! Было около восьми утра, когда она появилась тут. Я с ней даже не разговаривал… Она обмолвилась несколькими словами с Самантой, потом увела ее с собой наверх: нужна была какая-то помощь по дому. Весь день здесь толкались люди! Я слышал голоса… Знаете, все было как многие годы назад, когда я только приобрел этот дом. Тогда была еще жива моя жена… Здесь было полно людей и царила веселая суматоха… Никто не умел разговаривать тихо, ну, просто, как вы теперь!
Батлер взглянул затуманенными глазами на Алена и улыбнулся. Опять перед ним стали вставать картины давно забытых лет…
Ален слушал старика краем уха. Потом он поднялся с постели и налил себе кофе с одного из подносов, стоящих на столе.
– Кофе холодный, – сказал Батлер. – С утра стоит. Хотите, я велю Саманте приготовить чего-нибудь горячего, поесть или выпить? Моя старая Саманта еще не легла…
– Она знает, что я здесь? – спросил Ален.
– Нет, – отрицательно покачал головой Ретт. – Я весь день просидел в кабинете.
– Ну, тогда слава Богу… Нет, я ничего не хочу, иначе служанка узнает, что у вас кто-то есть…
Внезапно до ушей Батлера донесся какой-то шум. Ретт насторожился. Этот шум раздавался, очевидно, из соседних комнат.
Батлер приставил палец к губам. Ален понял и замолчал.
– Сидите здесь, – шепнул Батлер Перкинсону.
– А вы? – спросил юноша.
– Я выйду, разберусь, в чем дело.
Ретт прошел в кабинет, прикрыв за собой потайную дверь.
Оставшись один, Ален сделал несколько глотков кофе, потом подошел к зеркалу и критически осмотрел свои разбитую губу и припухшую бровь.
– Хорош, нечего сказать, – пробормотал он.
Через неплотно прикрытую Батлером дверь донеслись голоса хозяина дома и служанки. Молодой человек прислушался.
Говорила Саманта:
– Мистер Батлер, я выставила эту тварь на балкон. А клетку накрыла куском материи.
– Вы все сделали правильно, дорогая Саманта, – ответил Ретт. – Хотя должен вам заметить, вы могли оставить ее на кухне…
– Почему это еще?
– Этим птицам нужно тепло…
– Вот еще! – фыркнула служанка. – Теперь и ночи стоят достаточно теплые!
Они помолчали.
– Мистер Батлер, – снова проговорила Саманта. – Почему вам не отдать эту птицу Томсону? Она ему так понравилась…
«Кто такой Томсон? – задумался Ален Перкинсон. – Ах да, это же престарелый привратник Батлера…»
– Я отдам попугая тому, кто мне его подарил, – сказал голос Ретта.
– Вам ничего не нужно, мистер Батлер? – спросила Саманта.
– Нет, можете идти!
Перкинсон услышал удаляющиеся шаркающие шаги.
– Спокойной ночи, Саманта! – сказал Ретт вдогонку служанке.
– Спокойной ночи! – обернулась та.
