— Для некоторых женщин это настоящая пытка, — пошутил Ланс, и все засмеялись.
Но Ширани вовсе не собиралась менять тему.
— Я слышала, вы когда-то демонстрировали одежду на большой ярмарке в Нью-Йорке. Должно быть, это незабываемо!
— В Нью-Йорке? Вы были в Нью-Йорке и никогда не рассказывали нам? — Рэй приподнялся со своего места. — Как вы могли, Вирджиния! Вы видели Кони-Айленд? А Манхэттен? Пятую Авеню? Вам понравились магазины?
Вирджиния почувствовала, с каким любопытством устремились на нее взгляды присутствующих. Что она могла сказать, особенно в присутствии уроженца Нью-Йорка, знающего этот город, как свои пять пальцев? Она отчаянно пыталась припомнить, что ей рассказывала Анна, но это было давно и многое уже стерлось из ее памяти. Она беспомощно взглянула на Ланса, но неожиданно в разговор вступил Брент:
— У нее было не так много времени, и впечатление осталось самое смутное. Они давали по пять показов в день, за время которых приходилось менять уйму одежды. И неудивительно, что, вернувшись домой, она могла лишь сказать, что видела Америку из окна автомобиля.
— Да, тяжелая работа, — вздохнула Лаура.
Ланс предложил гостям перейти на веранду, а слуга подал кофе и сигары.
Вирджиния была так благодарна Бренту, что даже перестала замечать подозрительные взгляды Ширани.
Она и вовсе бы забыла об этом разговоре, если бы не Ланс. Он появился в бунгало Брента на следующий день.
— Вы одна дома? — спросил он вполголоса и протянул объемистый конверт. — Я принес вам проспекты и фотографии с видами Нью-Йорка. Если разговор еще раз зайдет о вашей поездке, покажите все это. Можете спросить Рэя, какова высота Импайр Стэйт Билдинг или в чем истинная прелесть гамбургеров.
— Спасибо, Ланс, — радостно поблагодарила Вирджиния.
— Мне показалось, что у вас с Брентом что-то не ладится? — осторожно спросил Ланс, опускаясь на ступени террасы и поглаживая Хромоножку.
— Да, — кивнула Вирджиния. — В гостями он внимателен и вежлив, но когда мы остаемся одни, он словно избегает меня… Должно быть, он все же что-то заподозрил.
— Боюсь, и моя новость не слишком обрадует вас, — грустно улыбнулся Ланс. — Мне вскоре придется уехать. Меня переводят на новое место, в Сайгон.
Вирджиния медленно опустилась на ступеньку, не зная, что сказать. Как она останется здесь без Ланса? Прежде ее хоть немного успокаивало его присутствие и обещанная им помощь. А что будет теперь?
— Мне очень жаль, что это случилось именно сейчас, детка, — мягко произнес он.
— В этом нет вашей вины, — попыталась улыбнуться она.
— Как ни странно, мне жаль расставаться с вами. Ну, успокойтесь! До отъезда еще дней десять.
Из сада донеслись голоса, и из-за поворота дорожки показались Брент и Ширани.
А-Фун подал чай. Из задумчивости Вирджинию вывел насмешливый голос Ширани:
— Сегодня ваша жена выглядит просто замечательно, Брент. Она даже приколола к волосам живые цветы…
— Я начинаю делать прощальные подарки, — спокойно парировал Ланс. — Видите, мне удалось угодить миссис Хартлин. А какие цветы нравятся вам, Ширани — орхидеи, гардении?
— Так твой отъезд уже окончательно решен? — тревожно спросил Брент. — Вирджиния, позвони доктору Лауэну и извинись за меня — я обещал встретиться с двумя приезжими медиками сегодня после обеда, но вряд ли смогу это сделать.
— Сказать, что ты устал?
— Да, придумай что-нибудь, — он криво улыбнулся. — Женщины более искусны в таких вопросах.
Когда она вернулась на террасу, гости уже ушли. Брент откинулся на спинку кресла, и на его лице появилось умиротворенное выражение. Решив, что наступила подходящая минута для серьезного разговора, Вирджиния осторожно спросила:
— Брент, Рэй сказал мне, что на следующей неделе ты едешь в Ченгса-Вай. Можно, я поеду с тобой?
— Я еще не решил, поеду ли я, — ответил Брент, не поворачивая головы, — Но в любом случае будет лучше, если ты останешься дома. Нам придется ночевать в палатках. Впрочем, речь идет всего о двух днях…
— Но я так беспокоюсь за тебя, — еле слышно прошептала Вирджиния.
— И совершенно напрасно. Я не беспомощный младенец, — отрезал Брент.
— Конечно. Если хочешь, поезжай. Только… — ее голос дрогнул, — береги себя, пожалуйста.
Глава 12
Больше разговор о поездке не возобновлялся. Вирджиния чувствовала, что раздражает Брента, и еще больше замкнулась в себе. До повторного осмотра у Эндрю Рейна оставалось еще две недели, и по мере того, как приближался назначенный день, девушку охватывали то надежда, то страх.
Брент уехал, и в бунгало стало одиноко. Когда наступил третий день поездки, Вирджиния пришла в отчаяние: путешественники должны были вернуться к полудню, но полдень уже наступил и прошел, а от них не было никаких вестей. Чуть позже из клиники сообщили, что они попали в дорожную пробку и приедут только через несколько часов.
Начиналась гроза. Небо потемнело, бунгало время от времени освещали вспышки молний. Раскатисто грохотал гром. Вирджиния поспешила закрыть окна и двери. Ей казалось, что буря никогда не кончится. Где же Брент? Неужели с ними что-то случилось?
К вечеру гроза прекратилась. Тьят приготовила кофе и открыла окна. В комнаты хлынул свежий послегрозовой воздух.
Вирджиния не находила себе места: почему Брент не сообщил ей, что задерживается? Как мог он так поступить? Последнее время он так равнодушен к ней…
Ее мысли прервал шум подъезжающего автомобиля. Она вскочила, но тут же с разочарованием увидела, что это приехал Ланс.
— Привет, детка. А Брент еще не вернулся?
Она молча покачала головой, плотнее запахнула шаль и сдавленно пробормотала:
— Они задержались в дороге. Вряд ли вернутся до ночи.
— Рэй Петри сказал, что они были в городе уже час назад, — жестко произнес Ланс. — Я думал, Брент давно уже успел добраться домой. Черт, ну и гроза была! Надеюсь, у вас все в порядке?
— Я так беспокоилась… — еле слышно сказала Вирджиния. — Эта гроза, ожидание… и вот теперь вы говорите, что он вернулся, и не сообщил мне! — ее голос дрогнул.
— Послушайте, не стоит так переживать, об этом забывают даже самые влюбленные мужчины.
— Брент не любит меня, — решительно произнесла Вирджиния.
Ланс долго молчал.
— Я подозревал об этом уже давно, — наконец проговорил он, подходя к ней. — Я наблюдал за вами, пытаясь понять… Впрочем, слепые часто становятся очень сдержанными в проявлении чувств. — Она не отвечала, и он раздраженно щелкнул пальцами. — Черт, я один во всем виноват! Простите, Вирджиния…
— Нет, Ланс, вы тут ни при чем. Я знала, что делаю, с самого начала. Я думала, что… — ее голос сорвался. — О, Ланс, мне так страшно! Что мне делать?
— Единственный выход — рассказать ему все, а затем уехать.
— Нет! Я не смогу!
— Вам не остается ничего другого. Вы попали в замкнутый круг — чем больше обмана, тем
