А потом его губы снова накрыли ей рот, и по всему ее телу прокатилась волна щекочущего удовольствия. Даже сквозь рубашку она чувствовала, как горяча его кожа. Его язык скользнул ей в рот и затеял игру с ее языком. Тем временем Райан уже занимался пуговицами ее жакета. Взгляд его пронзительных голубых глаз одновременно восхищал ее и пугал. Клеа чувствовала, что ее сносит к грохочущему водопаду, и он все ближе, все ближе… Она закрыла глаза, как только пальцы Райана справились с последней пуговицей, и теперь ее защищала только тонкая шелковая блузка. Он уже стягивал с нее жакет, когда…
Когда Клеа вскрикнула и отшатнулась. При этом она наткнулась на стол, и с него полетели на пол тарелки.
Райан вздрогнул как от выстрела.
— Ты что? Я сделал тебе больно? — Его голос был хриплым, дыхание сбилось. В глазах боролись желание и замешательство.
— Да… нет, — пробормотала Клеа. Она покраснела, внезапно придя в себя. Но тело ее еще пело, как струна, которой коснулись руки музыканта. Она обхватила себя руками, потирая плечо. — Это все брошь… расстегнулась и впилась мне в плечо, — объяснила она.
Райан расстегнул несколько верхних пуговиц на блузке и внимательно осмотрел плечо. Наконец, убедившись, что ничего страшного не произошло, запахнул на ней жакет, прислонился лбом к ее голове и вздохнул:
— Знаешь, принцесса, твои поцелуи дурно на меня влияют. Я прямо голову теряю.
Впрочем, и сама Клеа чувствовала себя так, словно потеряла голову. Если бы не булавка, она, без всякого сомнения, и не подумала бы останавливать Райана, пожелай тот заняться с ней любовью. Более того, с радостью упала бы в его объятья. Никогда еще, даже с Эриком, она настолько не забывалась.
Райан взглянул ей в глаза. И грустно улыбнулся.
— Господи, как же после этого поцелуя мне удастся держать руки подальше от тебя? Я имею в виду, пока не закончу это дело.
Клеа почувствовала, что краснеет еще гуще. Она совсем забыла, зачем здесь Райан. Напоминание подействовало на нее как холодный душ. Она тут же отошла подальше, поправляя жакет и юбку.
— Мне кажется, тебе придется попытаться.
Райан вздохнул.
— Сделаю все, что в моих силах. Но, должен тебе сказать, это будет нелегко.
— За те деньги, что я тебе плачу, можешь и постараться.
Он шутливо отсалютовал ей.
— Я буду думать об этом всякий раз, когда мне захочется сорвать с тебя одежду и заняться любовью.
Они оба знали, что это уже почти произошло.
— Вот и отлично, — сказала Клеа, но внешнее спокойствие давалось ей с большим трудом.
— Ну что ж, теперь остался только один вопрос. Но, я уверен, мы решим его легко и просто, — сказал Райан, и на его губах появилась озорная улыбка.
Клеа насторожилась.
— Ты о чем?
— Надо придумать мне легенду.
— Какую легенду?
— Чтобы объяснить твоим друзьям и сотрудникам, почему мы с тобой все время вместе.
Об этом Клеа как-то не подумала. Да уж, нелегко иметь личного телохранителя. Придется как-то совмещать его с повседневной жизнью. Понадобится правдоподобное объяснение постоянного присутствия Райана у нее на работе, дома, да вообще везде. Нельзя же, в самом деле, поведать всему свету, что ее пугает и преследует какой-то маньяк. Даже себе Клеа не хотела признаваться в том, как она перепугана и нервничает. И уж подавно не стала бы говорить об этом сотрудникам и тем более клиентам фирмы.
Нет, не нужны ей такие проблемы с телохранителем. Надо сказать ему. Только не сейчас. Она еще не оправилась от пережитого страха, когда Райан сказал ей, что этот человек ночью заглядывал в окно ее дома. Может, все-таки попросить одну из сестер приехать? Ей нельзя оставаться одной, это ясно.
Но ее сестер здесь нет. Зато есть Райан.
И только страх заставил ее сказать:
— Думаю, у тебя уже есть предложение на этот счет.
— Конечно, — беззаботно ответил он. Чувствуя себя под его взглядом, как кролик перед удавом, она спросила:
— И какое же?
— Очевидное. Я — твой любовник.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Что?!
Клеа взглянула на него так, будто Райан сошел с ума. И, наверное, это правда, признал Райан. Иначе как объяснить, что всякий раз стремление успокоить Клеа мгновенно оборачивается для них бурной вспышкой страсти?
Впрочем, сошел он с ума или нет, но то воплощение ночных кошмаров, что стояло у окна Клеа прошлой ночью, было так же реально, как сам Райан. Сигнал напарника послужил еще одним предупреждением: нельзя терять бдительность. Если бы вчера ночью он не думал столько о Клеа, то, может быть, поймал бы того психа. Именно об этом предупреждал его Майкл.
Нельзя допустить, чтобы это произошло снова, сказал себе Райан. Нельзя позволять чувству, растущему в душе, влиять на его работу.
— По-моему, это единственное достоверное объяснение, которому поверит большинство людей. Просто и изящно.
— Ни за что, — отчеканила она.
Какой противный ответ, подумал Райан, хмурясь. Но, похоже, се любимый.
— Тебе лучше побыстрее свыкнуться с этой идеей.
— Но это чистый абсурд. — Она нервно одернула жакет. — Никто не поверит, будто мы любовники.
— Интересно, почему?
— Потому что ты… — Она наконец оставила в покос жакет и взглянула ему прямо в глаза. — Потому что ты не в моем вкусе.
Райану захотелось подойти к ней и доказать, что это не так, но он только поглубже засунул руки в карманы.
— Для меня было бы большим удовольствием прямо сейчас показать тебе, кто в твоем вкусе, а кто нет, но у нас нет времени. Как только мы уладим это последнее разногласие, то поспешим по делам. — В ожидании ответа Райан начал подбирать осколки разбитых тарелок.
На несколько минут между ними повисло напряженное молчание. А потом он услышал, как ее каблучки куда-то процокали. Хлопнула дверь кладовки.
— Ты можешь назваться дворником, — предложила, вернувшись, Клеа и протянула ему веник.
— Здорово. — Он смел осколки в совок и выкинул их в ведро, которое услужливо подставила Клеа. Разобравшись с посудой, Райан помыл руки. — Еще идеи будут? — Клеа ничего не ответила, и он сказал: — Тогда придется изображать влюбленных голубков.
— Нет! — Ее зеленые глаза вспыхнули. — Ты ведь профессионал. Придумай что-нибудь другое.
На се хорошеньком личике отражались смущение и упрямство. Райану захотелось поцеловать эти сложенные бантиком губки. Но он только взял полотенце и принялся вытирать руки.
— За прошлую ночь я перебрал дюжину легенд. И отверг их все. Сойти за твоего любовника — только это сработает.
— Ох, по-моему, тебе просто это нравится, — сказала она, краснея, но теперь уже от возмущения.
Райан ухмыльнулся.
— Не могу сказать, что мне противна такая перспектива.
— А вот мне противна, — заявила Клеа. — Скажи, что ты мой брат… или кузен… или новый агент.
Он бросил полотенце на стол и поймал ее за руку. До этого Клеа беспокойно расхаживала по кухне.
