Как я сказал, это было 13 ноября. А уже 17-го в «Интерфаксе» пятеро сотрудников ФСБ, упомянутые Березовским в письме, провели пресс-конференцию. Офицеры подтвердили слова БАБа. Более того. Поведали о прочих черных делах руководителей УРПО и покрывавшего их экс-директора ФСБ Ковалева.
Оказывается, их, например, принуждали похитить брата директора «Рэдиссон-Славянской» Джабраилова. Охрану бизнесмена, состоящую из милиционеров, в случае сопротивления предписывалось уничтожить.
Духовные «отцы» террора были названы: начальник УРПО Хохольков, его зам Камышников (именно он якобы дал команду убить Березовского). И, конечно, Николай Ковалев.
Впечатляюще. Недаром только один из выступавших — подполковник Литвиненко — осмелился показать свое лицо. Остальные выглядели как герои боевика. Полковник Шебалин вышел к журналистам в спецназовской маске. Майоры Щеглов и Понькин, старший лейтенант Латышонок прятали глаза под темными очками.
Думаю, это показательно. Именно Литвиненко — основное действующее лицо. Мотор комбинации. Непосредственный исполнитель.
Главного же организатора действа на пресс-конференции не было. Впрочем, в лицо его и так все знают. Это… Борис Березовский.
Но не будем забегать вперед. Попробуем прежде восстановить хронологию событий. Итак.
Двадцать седьмого марта 98-го года к директору ФСБ Ковалеву пришел Березовский. По утверждению бизнесмена, подполковник 7-го отдела УРПО ФСБ Александр Литвиненко признался ему, что в декабре получил от замнача УРПО Камышникова приказ: убрать Березовского. Слова Литвиненко подтвердили ещё четверо сотрудников отдела. Борис Абрамович просил Ковалева разобраться в ситуации.
В тот же день директор вызвал упомянутых сотрудников — Литвиненко, Шебалина, Понькина, Щеглова и начальника их отдела Гусака — и произнес дословно следующее:
— Товарищи офицеры, рапорта на стол. Делу дается абсолютно законный ход. Я назначаю служебное разбирательство, по его результатам материалы будут переданы в прокуратуру.
Как рассказывал мне один из участников встречи, после этой тирады чекисты пришли в уныние.
— Это несерьезно… Разговор можно воспринимать как шутливый… Все не стоит выеденного яйца… Не надо рапортов… — говорили они.
— Как же так, — удивился Ковалев. — Ваше заявление, по предложению Литвиненко, было записано на видео.
Тут настал черед удивляться посетителям. Чуть ли не с кулаками они набросились на товарища. (Как впоследствии выяснилось, Литвиненко и Березовский, не предупредив ходоков, действительно зафиксировали все их слова. Тем самым путь к отступлению был отрезан.)
Как только сотрудники вышли из кабинета, в работу включилось Управление собственной безопасности ФСБ. По приказу Ковалева, «контрразведка в контрразведке» начала тщательную разработку всех героев — и заявителей, и руководителей УРПО. Их телефоны ставят «на кнопку». Ни начальнику УРПО Хохолькову, ни его замам об этом, понятно, не сообщалось.
В открытом письме Путину Березовский утверждает, что именно Ковалев сдал Хохолькову отважных правдоискателей. Это не так. О заявлении генералу рассказал один из участников «заговора» — начальник 7-го отдела Гусак. Было это 29 марта. Более того, Гусак предложил Хохолькову сделку: начальник увольняет Камышникова, своего зама, а вся компания не выносит сор из избы. В ответ Хохольков выгнал Гусака из кабинета.
Дальше происходит следующее. Поняв, что вопрос решается не полюбовно, а официально, Березовский тащит пятерых чекистов к Савостьянову, где все они пишут рапорта. Материал передается в Главную военную прокуратуру, там возбуждают дело по статье 286 УК РФ. Превышение служебных полномочий.
В ФСБ же полным ходом идет служебное разбирательство. Все участники событий отстраняются от работы. (Восстановили их только в мае.)
А потом… Потом Ковалева снимают. УРПО расформировывают — оно-де не вписывается в новую структуру ФСБ. Уголовное дело закрывают «за отсутствием состава преступления», но по настоянию Березовского открывают вновь.
Дальнейшее вам уже известно.
Так был ли приказ о ликвидации Березовского? Это вопрос ключевой.
Замнач УРПО Александр Камышников, равно как и его начальник Хохольков, категорически это отрицают. Их коллеги говорят, что если подобные слова Камышников и произнес, то только в шутку.
Следствие также не смогло найти доказательств того, что такой приказ отдавался. Не вскрылись они и во время служебного разбирательства.
Это, так сказать, сторона юридическая. Теперь посмотрим на ситуацию с позиций здравого смысла.
О неформальных отношениях Березовского и Литвиненко в УРПО знали практически все. Литвиненко этого и не скрывал — любимой его присказкой было «мы с Абрамычем». (Четыре раза он предлагал организовать встречу с Борисом Абрамовичем Хохолькову. Дважды — Камышникову.)
Знали и о некоторых психологических особенностях Литвиненко. Скажем, он вместе со своими друзьями, перечисленными выше, на полном серьезе предлагал директору ФСБ создать подразделение, которое занималось бы ликвидацией преступных авторитетов и врагов народа. По задумке Литвиненко, для того чтобы убрать неугодного, достаточно лишь устного приказа шефа ведомства. (Подготовленные Литвиненко предложения находятся и по сей день в секретариате директора.)
Скажите: неужели на Лубянке не могли найти более подходящего исполнителя? Да и зачем отдавать такой щекотливый приказ при свидетелях?
Лично у меня сомнений нет. Никакого приказа не было. Почему же офицеры побежали к Березовскому (к Березовскому, а не в Генеральную прокуратуру!), спросите вы. И почему он, человек трезвый и
