– А что это за зверь?
– Американское Движение Сопротивления, сопротивление американских индейцев. Мы апеллируем к закону НАГПРА, выставим пикеты около этого чертова музея, сегодня же. Подадим на гадов в суд, мумию отберем, похороним снова в священной земле…
– Ты имеешь в виду в освященной? И где ты ее найдешь, Джимми, ту освященную землю? – улыбнулся дед. – На христианском кладбище?
Он поставил на подоконник бумажную тарелку с сандвичем – фарш на белом хлебе – и кружку с кофе.
– Не утомляй, деда, – отмахнулся Джимми. – Мой народ знает места. – Он сел на подлокотник дивана, задумался. Откусил от сандвича и вдруг посмотрел на деда. Проглотил кусок, запил глотком кофе. – А знаешь, что я думаю? Даже не думаю – вот чую внутри?
– Наверняка ты мне сам расскажешь.
– Эта мумия
– Я думаю, насчет предъявить права у тебя будут трудности. У меня никаких бумаг, а отца твоего уже давным-давно нету. Адвокаты стоят дорого, и такой процесс может вечно тянуться.
Джимми встал, огляделся.
– А где твоя винтовка? Та, что на оленей?
Дед положил руки на плечи Джимми, заставил его сесть.
– Слушай, что я тебе скажу. Из всего моего рода ты один живой. И я не хочу, чтобы ты сдох в тюрьме за убийство агента ФБР или еще кого-нибудь. И чтобы ты работу терял из-за своего длинного языка – тоже не хочу. Я подставил шею, чтобы получить у мистера Траута работу для тебя в Музее Библии Живой. Если ты меня подведешь, я могу свою работу потерять, а в моем возрасте найти ее непросто.
– Ага, я знаю.
– Так вот, обещай, что не будешь устраивать шум в музее, носить плакаты и орать, чтобы нас обоих не выставили на улицу.
– Я не могу…
– Джимми, ради меня… если уж никак не можешь, работай за кулисами. – Он подтянул к софе оббитый винилом кухонный стул, сел лицом к внуку, наклонился, глядя ему в глаза: – Для тебя это так много значит?
– А как же, черт побери! Я мотался по всей стране, вступаясь за чужие права, а теперь та же ситуация у меня. Худшее унижение – разорить могилу предка. Я не могу не…
– Я так и думал. Тогда… если ты обещаешь не светиться на публике, я, может, знаю дорогу из чащи, так сказать.
– Да?
– Да я так и думал, что тебя заденет за живое. Смотри сюда. – Он развернул тетрадный лист, вынутый из заднего кармана, разгладил его на кофейном столике. Это оказалась грубо нарисованная карта. – Вот вход в пещеру, – он показал пальцем на кружок на карте, от которого отходила волнистая линия, – а вот текущий из него ручей. Штриховая линия – граница национального парка. Вот эта промоина, где крест, – это примерно где лежит мумия под землей Дилени, а вот – граница нашей земли. Вот этот пунктир – примерно где проходит пещера.
– А как это твоя линия проходит мимо промоины? Прямо к кресту?
– Наша земля.
Джимми подался вперед, догадываясь уже, к чему дед клонит.
– Вот эта здоровенная задница – на нашей земле. Изгородь рухнула тринадцать лет назад, и туда чуть не свалилась корова. Мычала на всю округу – передний конец торчит, а задний в дыре. Мне ее трактором пришлось вытаскивать. Изгородь я починил, дыру для верности закрыл листом жести и придавил камнями как следует.
– И не только от коров, – добавил Джимми. – Ты мне обещал хороших ивовых прутьев, если я туда хоть близко подойду. Это когда мы с приятелями лазили по пещерам на той стороне фермы или в парке. Я все боялся, что ты меня заметишь с этой своей качалки подокном.
– Вполне мог бы. – Деда Мак-Дауд хлопнул себя по бедру и усмехнулся. – Сознаюсь малость: когда я был пацаном, мы с приятелем как-то залезли в эту дыру. Там, если не поберечься, вполне можно шею сломать. Вот почему я тебе пригрозил, чтобы ты туда не совался. Там недалеко вниз есть низкий лаз, который никуда не ведет, а еще футов на тридцать ниже – уже нормальный. Эти пещеры как соты, по всей долине. Мы много их облазили, хотя боялись, что отцы нам задницы надерут или что попадемся медведям либо летучим мышам. Ох ты, веселож было! Мы еще на слабо фонари гасили – керосиновые. Боялись до судорог.
– А мы с электрическими фонариками так же.
– Пацаны и пещеры. Да, есть вещи, которые не меняются, правда? – Снова дед усмехнулся, вспоминая. – Как-то, когда мои родители уехали, мы с приятелями там целую ночь провели, в пещере под промоиной. Царапали на стенках зверей и похабные картинки. Ели, спали и гадили внизу, как пещерные люди.
– Как индейцы.
– Точно. Отличное было приключение. Смотри сюда. – Он провел пальцем от креста на своей земле до креста у мумии. – Промоина Дилени примерно за тысячу футов от нашей. Я вот что подумал: если пещера тянется аж до самой той промоины, а мне помнится, так оно и есть, ты можешь туда пробраться, забрать свою мумию – эти яйцеголовые за ней раньше сегодняшнего вечера не появятся – и…
