своей маниакальной одержимостью и завещательным отказом в недвижимости по нравственным принципам?
Когда Вулф покинул меня, я задумалась над тем, где же найти ответы па вопросы, терзающие мой разум. Кто и почему отобрал у меня фотографию моей матери? Я не была уверена, что меня обрадует известие о принадлежности моей матери к этой странной семье из Соколиного замка. Я почти готова была забыть о своем страшном открытии после того, как фотография пропала. Почти, но не совсем.
На следующий день пришло письмо от Сью Багли. В нем она рассказала мне, что дом бабушки Мэри был взломан и ограблен. Я не могла не почувствовать, что найденная мною фотография матери каким-то образом связана с этим событием.
«Все это очень странно, – прочитала я в письме Сью, – но я не обнаружила никакой пропажи. Воры – кем бы они ни были – сосредоточили свои поиски на чердаке и устроили там страшный погром. Содержимое многочисленных сундуков твоей бабушки разбросано повсюду. Я не знала, что человек по имени Уэнделл Л. Уилки баллотировался на пост президента против Рузвельта в 1940 году, а ты знала? Я обнаружила это, когда пыталась привести в порядок старые политические документы твоего отца. К счастью – и ты поблагодаришь меня за это, Касси, – у меня было какое-то предчувствие: всего за несколько дней до взлома я увезла тот особый сундук, в котором хранились драгоценности и старая Библия. Поскольку все вокруг с ума сходят по антиквариату, мне пришло в голову, что за эти старые вещички в их нынешнем виде ты сможешь получить приличные деньги. Теперь я вижу, что была права, забрав эти вещи к себе. Без сомнения, грабители искали добычу такого рода и достаточно ценные и некрупные предметы антиквариата – чтобы унести их под пальто».
В письме не упоминалось о фотографии моей матери. Впрочем, Сью Багли не представляла, какое она может иметь значение.
Я отложила в сторону ее письмо, у меня сложилась своя теория об этом ограблении. Так, кто забрал фотографию моей матери, которую я нашла в мезонине, мог с неменьшим усердием искать и другие улики, свидетельствующие о моей связи с семейством О'Нил.
Все в доме знали, что я приехала из Сан-Франциско. В телефонном справочнике можно было найти мое имя и адрес, а отыскать дом бабушки Мэри не составляло труда.
В первый раз я призналась себе, что вполне реально могу находиться в родственных отношениях с Шейном. Более того, мне казалось вполне вероятным, что неукротимая кровь О'Нилов бежала в моих заторможенных венах.
Я не знала своей матери. Сопровождалось ли скандалом ее пребывание в Соколином замке? Не по этой ли причине Шейн, нашпигованный своеобразными представлениями своего деда о добродетели, пытался убить меня? Отыскал ли он меня только ради этой цели?
Страшные вопросы кружились в моей голове. Я знала, что не уеду из Соколиного замка, пока не получу вразумительных ответов. Вероятно, я не была бы столь отважна в своем решении, если бы не знала, что у меня есть союзники в лице миссис Джигс и в докторе Вулфе О'Лири.
Миссис Джигс ухаживала за мной, как за родной дочерью. Хотя об этом не говорилось, я знала, что она постоянно пребывает на страже, охраняя меня от неизвестной опасности, притаившейся в темных углах старого дома. За неделю, проведенную в постели, я обнаружила, что миссис Джигс пользуется в замке всеобщим уважением. Она слишком долгое время была няней Шейна и Шейны, Хью и Рой, и теперь они прислушивались к ее мнению. Что же касается Вулфа О'Лири, то моя симпатия к нему все возрастала, и я обнаружила, что рассчитываю на него.
В тот день, когда пришло письмо от Сью, я спросила доктора, могу ли я отправить по морю на его адрес в Соколином озере сундук, в котором хранится фотография матери и другие семейные реликвии.
– Вы все еще не верите нашим рассказам, что упали с лестницы, верно, Касси? – спросил Вулф, снисходительно улыбаясь мне. – Неужели вы думаете, что я позволил бы вам пробыть здесь хоть одну минуту, если бы считал, что кто-то преднамеренно пытался причинить вам вред? Зачем кому-то делать это? Меньше всех это нужно Шейну. Его второе «я» не позволило бы ему этого: вы слишком похожи на него.
– Значит, я – недоверчивая ведьма, – сказала я. – Скажем так, я нуждаюсь в предлоге, чтобы прийти в Соколиное озеро и навестить, для разнообразия, вас в вашем доме.
Вулф действовал на меня самым положительным образом. Я полностью доверяла ему, и даже жуткое ощущение нависшей опасности, витающее в покоях Соколиного замка, не могло рассеять теплого радостного чувства, которое охватывало меня при его приближении.
– Я сохраню для вас этот сундук, не бойтесь, – сказал Вулф. – И буду беречь его как зеницу ока, пока вы не потребуете его.
Затем он осмотрел меня, задал вопросы относительно моих повреждений и, убедившись, что симптомы сотрясения мозга исчезли, сказал мне, что теперь я могу покинуть свою комнату и гулять где угодно. Уходя, он разрешил миссис Джигс снять на следующий день последние повязки.
Как только Вулф ушел, я тут же написала Сью, прося ее выслать сундук. Я хотела разобраться в бумагах, до которых у меня до сих пор не доходили руки, и посмотреть, не найду ли я в них то, что надеялся найти грабитель.
Я не сомневалась, что человек, забравшийся в дом бабушки Мэри, прибыл из Соколиного замка. Он мог легко ускользнуть отсюда, пока все остальные спали, и сломя голову помчаться в Сан-Франциско, тайно проникнуть в старый дом на Телеграф-Хилл и вернуться назад прежде, чем заметят его отсутствие.
Я не раз слышала, как машины выезжали из гаража позади Соколиного замка. Трула Парди водила машину, так же как Хью и Рой. Только у Норы не было прав, как сказала мне миссис Джигс. Все остальные часто ездили в Соколиное озеро за покупками. Был также Тейлор, сокольничий, которого я мельком видела из своего окна, когда он работал в парке. И Шейн. Я не должна забывать о Шейне.
Сью сообщила мне в своем письме, что одно из окон в задней части моего дома было разбито. Ни бабушке Мэри, ни мне никогда не приходило в голову, что кому-нибудь захочется ограбить нас. Мы не предпринимали каких-то специальных мер против грабителей, так что забраться в дом было несложно.
Кто бы то ни было, грабитель ушел с пустыми руками. Прекратит ли он теперь свои попытки? Или станет действовать более решительно, чем прежде, чтобы прибрать к рукам то, что, по его мнению, хранится на чердаке дома бабушки Мэри? Более того, не решит ли он, что я привезла эту улику с собой в Соколиный замок?
Я почувствовала, как холодная дрожь пронизала меня. В это время раздался стук в дверь, и я подпрыгнула. Вошел Шейн О'Нил.
