почти сразу после бега.
В течение трех дней я ограничивался очень легкой работой. Однако в уикенд я был снова в пути, отправившись вместе с Джоном Робинсоном, Джоном Тейлором и Барри Голтом в Греймаут. Еще чувствуя последствия простуды, я показал 1.54,4 на полмили и 52 секунды на 440 ярдах. Я был еще совсем слабым.
Но мое общее настроение было настолько хорошим, что во время бега на 18 миль по кустам вблизи Греймаута я почувствовал, как в меня вливаются новые силы, и понял, что болезнь прошла.
В понедельник, по возвращении в Окленд, я повысил свой тренировочный результат на две мили до 9.12,5, а в следующий вечер — в Домейне проскочил десять четвертей мили в среднем по 59,8 секунды. В следующий уикенд я вместе с Уорренами отправился в Веллингтон на свадьбу их сына, моего приятеля Русса, однако, возвращаясь домой, все же умудрился провести тренировочную пробежку в Пальмерстон- Норте.
Мои обычные соревнования на полмили перед началом сезона в Онехунге прошли в среду. Я не мог огорчаться, пробежав дистанцию за 1.51,0. Эффективность моей тренировки подтвердилась пробежкой на три мили за 14.23,5 в ветреную погоду и была еще раз доказана за три дня перед первыми международными соревнованиями, когда я пробежал в Онехунге четверть мили за 50 секунд.
Я почувствовал, что сдаю на последних 220 ярдах и что пришло время отдохнуть. Такого рода успех слишком хорош, чтобы длиться заметное время. Нужно было снять напряжение.
Во вторник утром я протрусил полчаса, а вечером отправился в Иден-парк, место первой встречи, чтобы взглянуть на дорожку. Под наблюдением тренера по спринту Коллина Камерона я пробежал 5 по 150 ярдов. Первые три пробежки выполнил легко, а в оставшихся двух последние 75 ярдов бежал в три четверти силы. Это была легкая тренировка, но она дала возможность собрать результаты ранее проведенной работы воедино. Все же я чувствовал, что для настоящего пружинистого бега мне нужен еще один день отдыха.
В пятницу утром я не тренировался, но вечером провел бег трусцой вокруг Уокер-парка и пошел к Кейту Скотту на глубокий массаж. Кейт вполне сознавал, как важна для меня предстоящая серия соревнований, и работал надо мной около часа, расслабляя каждый существенный мускул в моих икрах, бедрах, на животе и спине. Он массировал мне даже пальцы ног и остальные части ступни. Это успокаивало и расслабляло так хорошо, что было очевидно, что если у меня что-то не выйдет, то уж ни в коем случае не из-за недостатка хорошего массажа. Я покинул дом Кейта физически настроенным и психически отдохнувшим; придя домой, завалился в постель и спал как убитый.
Взглянув в свой дневник, я могу сказать, что в ту неделю я пробежал в общем 63 мили. Если учесть, как мало я тренировался в последние три дня, это была большая работа.
Чудесное ощущение
Новозеландская администрация, вероятно сознавая, что Мюррей, Барри и я можем установить новые мировые рекорды, скомбинировала для нас хорошо сбалансированную команду заморских соперников. Сюда входили чемпион Великобритании на три мили Брюс Талло, охотно лидирующий в соревнованиях, три американских полумилевика — Эрни Канлифф, Джим Дюпре и Джон Борк, а также барьерист и десятиборец Дейв Эдстром — для придания дополнительного интереса соревнованиям.
Первая встреча организована была прекрасно. Она охватила всех, начиная с десятилетних малышей и кончая взрослыми. Заявки были столь многочисленны, что в это утро беспрерывной стартовой пальбы было проведено 68 забегов, а в послеполуденной программе на первые 15 минут приходилось восемь финалов.
День был жаркий и неприятно влажный, но присутствие 30 тысяч человек давало юнцам прекрасную возможность показать себя перед лицом большой и восторженной аудитории. Они не упустили этот случай, и соревнования действительно блистали успехами.
Единственное, если не считать избыточную влажность, что не приводило в восторг на этих соревнованиях, была, пожалуй, дорожка; она не содержала полной четверти мили, изобиловала неровностями, а почва под покровом травы была рыхлой.
Мои полмили были назначены на 3 часа, как раз в разгар сырого жаркого дня, однако на старте был забег достаточно впечатляющий, чтобы не считаться с этими неудобствами, — Канлифф, Дюпре, Гордон Мак Кензи, Лэнс Ллойд, Барри Коссар, Гарри Филпотт, Боб Гамильтон и я. Пятеро из нас могли показать 1.50,0 или лучше.
Перед стартом мой лучший результат, показанный в Новой Зеландии, был равен 1.49,0, и я даже не был внесен в список рекордсменов страны. Эти 1.49,0, которые я показал во время предыдущего турне заморских спортсменов, были улучшены дважды — сначала Джорджем Керром (1.48,9), а затем Гарри Филпоттом, когда на чемпионате страны он пробежал 880 ярдов за 1.48,8.
Я думал, что либо Гарри, либо Эрни Канлифф, либо оба вместе возглавят бег, следуя своей обычной манере лидировать, и был весьма удивлен, когда никто из них этого не сделал. Тем не менее охотник все же нашелся. Коссар, бегун из западных областей, с лучшим результатом — 1,56,0, вышел вперед и довольно резво повел бег.
Первые 440 ярдов мы пробежали со сравнительно небольшой скоростью. Пробегая мимо хронометристов, я услышал, как крикнули: «Пятьдесят пять!». Я не чувствовал себя подготовленным пуститься тут же в финишный спринт, и по мере того как слабел темп, сдавал и я, держась вторым за увядающим Коссаром.
В этот момент инициативу перехватил Канлифф и проскочил мимо нас на вираже. Это было как раз то, что могло привести меня в действие. Я удлинил шаг, обошел Коссара и закрыл брешь, возникшую после начального рывка Канлиффа. За 250 ярдов до финиша я увеличил скорость, легко обошел Эрни и, хотя прилагал все усилия, чтобы выложиться, пришел к ленточке относительно свежим. Конечно, эти соревнования были нужны мне, чтобы привести себя в боевое состояние.
Я показал 1.48,2 и выиграл около 15 ярдов. Канлифф был вторым — 1.50,2, а Филпотт третьим — 1.50,5. Таким образом, я снова стал рекордсменом. Теперь — дважды, поскольку промежуточный результат на 800 м — 1.47,7 был также зафиксирован в качестве рекорда. Я снова был способен показать, по крайней мере, отблеск своей формы в европейском турне.
В следующий забег, на 5000 м, жару и влажность дополнила жесткость проходившей борьбы. В этом забеге участвовала плеяда гигантов — Мюррей, Барри, Талло и австралийцы Олби Томас и Дэйв Пауэр. Первые две мили они катились довольно медленно, подстегиваемые главным образом австралийцами, и прошли их за 9.19,0. Потом Барри оживил соревнование: он эффектно пошел вперед, потащив за собой Мюррея. Они образовали огромный разрыв, который пытался покрыть лишь один Талло.
Но сам Барри, чьи планы на финише всегда разбивал Мюррей, даже в тех случаях, когда обстоятельства складывались не в его пользу, был задушен подобным же образом, когда за 250 ярдов до финиша Мюррей развил свой обычный спурт и с честью пришел к победе.
По плану мне снова предстояло бежать полмили в ближайшую среду в Гамильтоне, однако я чувствовал себя достаточно сильным. В понедельник утром полчаса бегал трусцой и под моросящим дождем провел восемь пробежек по 150 ярдов, спринтуя на последних 60 ярдах. В это время я думал не столько о соревнованиях в Гамильтоне, сколько о перспективах выступления на милю в Вангануи, обещавшую быть для новозеландцев первой милей со временем меньше четырех минут. Эти соревнования должны были состояться в субботу вечером.
Полмили в Гамильтоне проводили также вечером, в Седдон-парке, на дорожке, окаймляющей хорошо ухоженное поле для крикета и размеченной до мельчайших деталей. Несмотря на то, что трибуны вмещали только 500 зрителей, посмотреть состязания пришли 6000 человек. Вечер был прохладным и как нельзя более подходящим для хороших результатов.
Я рассчитывал провести бег как можно экономнее, намереваясь всю дистанцию отсиживаться и
