Толпа тут же подхватила:
— Асасин! Предатель! Друг сарацин!
В спину короля кто-то бросил камнем. Ричард поднял голову и посмотрел на окно, из которого его только что облили помоями.
— Кто сказал, что я убийца? — громко спросил он. — Либо спускайся вниз и повтори свое обвинение мне в лицо, либо прячься, как трус, тогда я сам вытащу тебя на свет!
Ричард повел плечом в сторону дверей дома, и двое стражников испуганно отпрянули. Неожиданно в окне появился худенький темноволосый мальчик лет семи. На нем был черный бархатный костюм с кружевным воротником.
— Король Ричард, ты презренный негодяй! — крикнул мальчик. — Сейчас я не могу драться с тобой, но когда я вырасту, я убью тебя!
— Кто ты такой? — спросил король.
— Бонифаций, герцог Монферратский, — гордо ответил мальчик.
— Бонифаций, — сказал Ричард, — герцогу Монферратскому не пристало обливать прохожих помоями. Когда ты вырастешь, я готов встретиться с тобой в честном поединке. Если буду жив к этому времени, — добавил он и вдруг резко развернул коня.
Толпа отпрянула.
— Кто из вас бросил в меня камнем? — взревел Ричард. — Отвечайте, негодяи!
— Не стоит, Ричард, — вдруг послышался спокойный голос. К королю подъехал всадник в белой мантии. Робин узнал Магистра тамплиеров.
— Никто из них не признается в том, что бросил в тебя камнем, — продолжал Магистр. — Но вечером они подожгут твой дом и отравят твоего коня.
Ричард посмотрел на Магистра. Робину показалось, что король выглядит немного растерянно.
— Филипп-Август даст мне пристанище! — наконец воскликнул Ричард. — Я говорил с ним. Он даже прислал своего повара на мой корабль…
— Филипп-Август с отрядом арбалетчиков движется сюда, — ответил Магистр. — С ним бароны Иерусалимского королевства. Они хотят арестовать тебя по обвинению в убийстве Конрада Моферратского.
— Я буду драться с ними! — воскликнул Ричард. — Магистр, могу ли я рассчитывать на орден Храма?
— Нет, — сказал Магистр. — Но орден Храма не даст тебе погибнуть. Скачи в порт, там тебя ждет корабль. Вернись в Англию и собери армию для нового Крестового похода. Тогда тамплиеры вновь встанут на твою сторону.
Ричард задумался. Между тем притихшая было толпа снова разразилась криками:
— Ричард убийца! Ричард асасин!
Видно было, как на другом конце площади появились конные арбалетчики.
— Скачи, Ричард! — крикнул Магистр.
— Я еще вернусь в этот проклятый город! — пробормотал Ричард и ударил коня шпорами. Через секунду он уже мчался вниз к порту, сметая с дороги уличных зевак.
Прогалина в облаках снова затянулась, и Робин, как ни вглядывался, не увидел больше ничего.
«Непобедимая Манна» двигалась дальше, пробиваясь сквозь туман и дождевые облака. На мостике было так сыро, что никто больше не вылезал туда. Робин простоял остаток дня в рубке за штурвалом. Бабушка дважды приходила его проведать, один раз с теплым свитером, другой — с шерстяными носочками. Она жаловалась, что в каютах холодно и предлагала установить повсюду электропечки. Затем Тиан Обержин принес чашку горячего шоколада. У него был меланхолический вид. Плохая погода и долгий путь действовали на каждого угнетающе. Даже матрос-стражник, которому Робин вечером передал штурвал, пожаловался:
— Скорей бы вернуться в Загадочный Замок! В такую погоду надо у камина сидеть, да глинтвейн варить…
— Что-что? — строго переспросил Робин.
— Прошу простить, адмирал, не подумал! — смутился стражник. — Разрешите вступить на вахту?
— Разрешаю, — ответил Робин, а сам пошел на камбуз распорядиться, чтобы экипажу выдали по чарке рома для бодрости. Затем он отправился на поиски Кота. Но Кота нигде не было видно. Робин побывал и в трюме, и в кают-компании, и в штурманской, и в торпедном отсеке — Саладина и след простыл. Забеспокоившись, Робин постучался в каюту Кота — никакого ответа. Робин вынул кортик и распахнул дверь, — каюта была пуста. Совсем перепугавшись, Робин ринулся в свою каюту, где находилась кнопка боевой тревоги. Распахнув дверь, он увидел Кота, который сидел в его кресле и ел бутерброд с салом.
— Котуся! — воскликнул Робин. — Теперь я знаю, почему тебя назвали Саладин!
— Почему? — спросил Кот.
— Потому что ты сало ешь один!
— Не вижу оснований для иронии! — обиделся Кот. — Мне нужен был покой, чтобы предаться кое- каким размышлениям.
— А почему в моей каюте? — спросил Робин.
— Потому что в мою может с минуты на минуту вломиться асасин!
— Боже правый, почему ты так думаешь?
— Потому что уже ночь! — сказал Кот, — а асасин должен воткнуть свой кинжал в моей каюте на дюйм ниже, чем вчера. Если, конечно, я хоть что-то понимаю в повадках асасинов.
— Если хочешь, можешь переночевать в моей каюте! — предложил Робин. — Вот, на коврике например.
— Разумеется, мы проведем ночь у тебя! — сказал Кот. — Только спать мы не будем.
— А что мы будем делать? — удивился Робин.
Кот понизил голос:
— Будем слушать, не сработает ли ловушка для асасина!
— Какая ловушка?
— Сейчас увидишь! — торжественно сказал Кот и вытащил из-под дивана большую грушу для бокса, моток веревки, катушку ниток и ножницы. Осторожно ступая на мягких подушках лап, он вышел в коридор и жестом поманил Робина за собой. Войдя в свою каюту, Кот привязал веревку над дверью. Другим ее концом он обмотал грушу. Затем он прикрепил тонкую нитку к веревке возле груши, пропустил ее через шпингалет иллюминатора и привязал к дверной ручке. Закончив эту операцию, Кот, к удивлению Робина, вытащил из-под кровати серебристую кольчугу и надел ее. Вслед за тем он подпоясался коротким мечом и, прихватив небольшой боевой топор, вышел в коридор, плотно прикрыв за собою дверь каюты.
— Как же работает твоя ловушка? — спросил Робин.
— Очень просто! — гордо вымолвил Кот. — Когда разбойник распахнет дверь, нитка ослабнет и груша, которая сейчас подтянута к самому иллюминатору, со страшной силой ударит его по голове. Асасин упадет без чувств, а тут уж мы выскочим из твоей каюты и нападем на него.
— Великолепно! — согласился Робин. — Скорей бы только он пришел, а то уж очень спать хочется.
Тем не менее, он тоже вооружился до зубов, надел медную кирасу, шлем и приготовил алебарду. Адмиральский кортик был вынут из ножен и тщательно осмотрен, после чего Робин вырвал волосок из хвоста Саладина, подбросил его в воздух и разрубил пополам. Оружие находилось в превосходном состоянии.
Для маскировки свет в каюте Робина решили погасить. Кот и Робин сели рядышком на кровать и принялись бороться со сном. Каждый раз, когда Робин начинал клевать носом, Кот тыкал его в бок боевым топором. Наконец, когда пробило уже две склянки, в сонное состояние стал погружаться сам Саладин. Глаза его слипались. Разлепляя их огромным усилием воли, Кот пытался взбодриться, но его все дальше уволакивало в какое-то уютное сновидение.
Вдруг за стенкой послышался удар и чей-то стон, а затем страшный грохот.
— Сработало! — вскричал Кот и ринулся в коридор, размахивая боевым топором. Вслед за ним выскочил Робин с алебардой.
